Перемени мою судьбу: запертые чувства - страница 77

   -- Яу, -- позвала я, как только посчитала, что меня не услышит ушедший далеко вперёд первый наследник.

   Местное привидение сразу откликнулось.

   -- Ты здесь?

   -- Конечно, я всё время рядом была.

   -- Тогда быстро объясни мне, что это за деревянный кругляшок с полосками? -- я держала в руках поперечный спил твёрдого дерева с выжженными на нём двумя параллельными линиями.

   -- Медальон Омкаи делают жрецы. Как - не знаю, нам не говорили. Знаю только, что он помогает не сбиваться с намеченного пути, усердно работая во славу Всемогущего Зонара. Его обязаны носить все э... мучины, -- вставила она новое для себя понятие, -- особенно жрецы, маги и те, кто с низким уровнем. Жрецы за этим строго следят, и наказывают в случае отсутствия медальона отказом в благословении, даже проклясть могут, -- на одном дыхании протараторила Яу. Видимо включилось храмовое воспитание.

   -- Интересно, -- пробормотала я, провожая взглядом спину Эргонса. Он не спешил в свои покои поднимать уровень силы, завернул к Ипсонсу. В дверях столкнулся с выходящим от казначея Ариосом. Наследники одарили друг друга недобрым взглядом, но промолчали, -- очень интересно.

   Такого кругляшка у второго наследника я не замечала.

   -- Ариос, -- я сделала вид, что мы столкнулись случайно, -- всё забываю тебя спросить, а где твой Омкаи?

   Он утащил меня в сторону и зашептал:

   -- Только никому не говори.

   -- Да кому я скажу, я даже толком не знаю что это.

   -- Пошли ко мне, там всё объясню, -- беспрестанно оглядываясь, он устремился на второй этаж.

   Как только за нами плотно закрылась дверь, я не выдержала:

   -- Да, что не так с этой деревяшкой?

   -- Как ты можешь так говорить? -- ответил Ариос вопросом на вопрос, -- ты же в храме росла.

   -- Росла, но нам ничего не объясняли.

   -- Это амулеты умиротворения - дар самого Зонара! Он дал их нам вместе со Сводом Великой истины, чтобы мы не сбивались с пути высшего служения.

   -- Какого служения?

   -- Ну, -- смутился он, -- если честно, сам толком не знаю. Но мне от него плохо становится, с детства с самого. До обмороков доходило. Орлас расстраивался, что я какой-то не правильный, а потом махнул рукой и разрешил не носить. Надеваю только тогда, когда жрецы приезжают.

   -- А остальные все носят?

   -- Конечно, а я только при жрецах. И об этом знает только Орлас, так что и ты держи язык за зубами.

   -- Я никому, честное слово, -- вдруг меня осенило, -- поэтому ты на совете был такой... такой...

   -- Заторможенный? Как после шукки? -- помог подобрать мне нужное определение Ариос, -- верно. А как только они ушли, снял и убрал подальше. Сразу легче стало. Мне плохо становится, даже если он просто рядом.

   -- Правда? -- не поверила я, вытаскивая из кармана Омкаи.

   -- Откуда это у тебя?

   -- От Эргонса, -- призналась я, -- у него застёжка сломалась. А ещё он жаловался, что ему последнее время плохо. И я вдруг подумала: "Может от медальона?" Только ты в обморок падаешь, а он злиться как есикул не кормленный. Может в этом всё дело?

   -- Нет, вряд ли... -- промямлил Ариос, но вид у него стал озадаченный.

   -- Может мне попробовать?

   С этими словами я закинула шнурок на шею и связала концы на незатейливый узел. Кругляшёк лёг ровно под яремную впадинку.

   -- Чтобы он действовал, его под рубашкой надо носить, чтобы к коже, -- брезгливо поморщился наследник, как будто я не деревяшку на шею повесила, а склизкую улитку.

   -- Ну, как? -- нетерпеливо заёрзал Ариос.

   -- Да никак, деревяшка и деревяшка, -- я пожала плечами.

   -- А может мой по-другому действует?

   В стене рядом с кроватью оказался тайник. Один камень вытаскивался. За ним Ариос нашарил свой Омкаи и протянул его мне. Застёжка была сделана таким образом, что одна её часть плотно ввинчивалась в другую, а шнурок был достаточно длинный чтобы я смогла натянуть амулет через голову. Кругляшок с двумя выжженными полосками разместился по центру грудины. Сначала я не уловила изменений. Постояла, прислушиваясь к себе.

   -- Ну, а теперь? Тоже никак?