Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина - страница 19

1939 год: а почему СССР, находившийся в менее благоприятных условиях и изолированный благодаря враждебной политике тех же Англии и Франции, не мог пойти на такой шаг с Германией?

Разве это не факт, что из всех неагрессивных больших держав Европы СССР был последней державой, которая вынуждена была пойти на пакт с Германией?!

Что раздражает фальсифицирующих историю Второй мировой войны политиков и историков, когда речь заходит о предвоенном периоде? Потому что…

СССР удалось умело использовать советско-германский пакт в целях укрепления своей обороноспособности;

СССР удалось отодвинуть свои границы далеко на Запад и преградить путь беспрепятственному продвижению германской агрессии на Восток; гитлеровским войскам пришлось начать свое наступление на Советскую Россию не с линии Нарва – Минск – Киев, а с государственной границы, проходящей на сотни километров западнее;

СССР не истек кровью в Отечественной войне, а вышел из этой трагедии народов мира победителем.

Политические и дипломатические баталии в последние дни перед началом мировой войны и через десятилетия тревожат глубоко мыслящих людей, даже из страны традиционного политического и экономического противника России. Далеко видящие политики разглядели еще одну положительную для СССР грань в факте появления «пакта»:

«Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствовано из учебников по дипломатическому искусству XVIII века» (Генри Киссинджер, американский госсекретарь 1973–1977).

Примечание. Но ведь дипломатическое искусство в указанное Киссинджером время носило характер дипломатической разведки с ее тайными приемами влияния Петра I и Екатерины II на события в зарубежной политике России. Не на этом ли зиждется расчет И. В. Сталина на успех в загадочных секретных «переговорах» с Германией о перемирии в начале 1942 года?!

Агрессия против СССР – в пользу Запада. – «Русская карта» в «блицкриге». – Неустойчивые союзники России

Заключая советско-германский пакт о ненападении в августе 1939 года, советская сторона ни на минуту не сомневалась, что рано или поздно Гитлер вторгнется в просторы России.

Такая уверенность советских руководителей вытекала из основной политической и военной установки гитлеровцев. Она подтверждалась практической деятельностью Третьего рейха за весь предвоенный период, когда Гитлер прибрал к рукам фактически весь Европейский континент путем опоры на «ось», союзников и «нейтралов» или просто оккупировав страны.

Поэтому первая задача советского правительства состояла в том, чтобы создать свой «восточный» фронт против гитлеровской агрессии, построить линию обороны у западных границ и организовать таким образом барьер против беспрепятственного продвижения германских войск на Восток, в глубь нашей страны. Для этого нужно было воссоединить Западную Белоруссию и Западную Украину и выдвинуть туда советские войска.

С этим нельзя было медлить, так как плохо подготовленные польские войска оказались нестойкими, польское правительство и военное командование находилось в бегах, и гитлеровские войска, не встречая серьезного сопротивления, могли занять белорусские и украинские земли раньше, чем туда придут советские войска.

В начале третьей недели Второй мировой войны, 17 сентября 1939 года, по приказу советского правительства советские войска перешли довоенную советско-польскую границу и развернули там строительство оборонных рубежей. Спустя несколько дней были подписаны пакты о взаимопомощи с прибалтийскими государствами, где были размещены гарнизоны Красной армии, начато строительство аэродромов и военно-морских баз.

Таким образом был создан фундамент «восточного» фронта. Это явилось серьезным вкладом в дело безопасности не только СССР, но и в общее дело государств, ведущих борьбу против гитлеровской агрессии. Но… англо-франко-американские круги ответили на этот шаг СССР антисоветской кампанией, квалифицируя его действия как агрессию. Но все ли думали так?

Проницательные политические деятели Запада поняли смысл советской политики и признали правильным создание «восточного» фронта. Среди них первое место принадлежало «врагу Красной России № 1» Уинстону Черчиллю, тогда еще военно-морскому министру Британии. В своем выступлении по радио 1 октября 1939 года, после ряда недружественных выпадов в адрес Советской России, он весьма прозорливо заметил: