Перережь мое горло нежно - страница 3

Я ответил, что нет. Оно в самом деле мне ничего не говорило.

Моё невежество возмутило ее.

— Орвилл Дженнингс, мистер Мак Грэг, был основателем и президентом «Дженнингс Линотайпс».

Она произнесла это так, будто он был президентом США, не хватало только фанфар.

Я сказал:

— Ах так.

Действительно, это меняло дело. Эта фирма хорошо котируется на Нью-Йоркской бирже. Гигантская компания с филиалами во многих странах.

Ей не понравился недостаток почтения в моем голосе. Она не привыкла к такому, вращаясь в кругах, где люди кланялись и открывали перед ней двери. Я вовремя вспомнил, что не могу позволить себе быть нелюбезным. Беда в том, что она мне не нравилась. Это когда сразу чувствуешь, что клиент будет капризничать и строить из себя важную персону. Но в частных сыщиках не ощущается недостатка. Если настроить клиента недружелюбно, может случиться, что он встанет и уйдет. Так что плюешь на его тон и свои чувства, улыбаешься и говоришь: да, мадам.

Вспоминаешь, что домовладелец в ярости, а телефонная компания грозит отключить телефон. Без денег клиентов из этого не выбраться.

— Мне принадлежит пятьдесят один процент акций компании, — сказала она. — Мои дочери унаследуют большую часть состояния. Все это привлекает массу бессовестных или жестоких людей, шантажистов, попрошаек и приживал. Я хочу, чтобы вы нашли Вивиан. Я боюсь за нее и не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Я хочу знать, кто этот Эдвард Лингл. Кто он и что у нее общего с человеком, которого избивают гангстеры.

— Почему вы думаете, что это были гангстеры?

— Мистер Кэгмэн, которому принадлежит мотель «У ручья», видел их. Они вошли в комнату Вивиан, а через минуту она выскочила оттуда с криком. Один из них тут же выскочил вслед за ней и набросился на нее. Он сбил ее с ног. Они уехали раньше, чем появилась полиция.

— Жаль, если бы полиция знала, кто они, через них можно — было напасть на след Лингла.

Казалось она обдумывает это.

— С другой стороны, я рада, что их не поймали. Я не хотела бы, чтобы об этом узнали, и получился скандал. Вивиан имела их более чем достаточно.

— Что вы имеете в виду, миссис Дженнингс? — спросил я.

Она смотрела на меня в упор, не отвечая. Я сказал:

— Мне не за что зацепиться, миссис Дженнингс. Было бы хорошо, если бы вы рассказали мне все, что можете. Как насчет друзей, к кому она могла обратиться, если бы попала в беду?

Она покраснела.

— Она обратилась бы к своей матери!

— Так почему же она не обратилась?

— Мистер Мак Грэг, я уже говорила, что она очень энергичная и самостоятельная девушка. У нее есть все: деньги, комфорт, много больше того, что я имела, когда была в ее возрасте. В молодости я знала, что такое бедность. Вивиан просто не умеет ценить то, что она имеет.

Она мне нравилась все меньше и меньше. Клиенты утаивают правду по многим причинам. У миссис Дженнингс, видимо, было нежелание делиться чем-то с частным сыщиком, стоящим гораздо ниже ее на социальной лестнице. Она презирала меня, как человека, занимающегося нечистым ремеслом за деньги.

— Список ее друзей мог бы ускорить поиски, — напомнил я.

— Сомневаюсь. Лучше беритесь за дело и делайте то, что я вам сказала.

— Как вам угодно, мадам.

Теперь была моя очередь. Поигрывая ручкой, я улыбнулся и сказал:

— Моя такса тысяча долларов в неделю.

Она подняла брови.

— Не кажется ли вам, что это слишком много, мистер Мак Грэг?

Для нее это было не слишком дорого. Я выслушивал ее едкие замечания и помалкивал. Она вполне могла позволить себе такой расход. Разумеется, ей этого не хотелось, хотя она и беспокоилась о своей дочери. Но кто сказал, что богачи любят разбрасывать деньги?

— Миссис Дженнингс, — сказал я, — я работаю один, это значит, что когда мне приходится выезжать на расследования, я закрываю офис. Таким образом, я лишаюсь своих клиентов, которые могли бы обратиться ко мне в течение этого времени.

Она погасила сигарету с озабоченным, видом.

— Мистер Мак Грэг, я хочу, чтобы вы нашли ее, а также, чтобы вы регулярно сообщали мне о ходе расследования. Вы будете звонить по телефону.

— Хорошо. Буду звонить.

— Я не хочу, чтоб об этом узнали. Я настаиваю на полной секретности.