Перерожденные бурей - страница 13

— Он… пылает… мой господин, — прохрипел Эриад, и каждое его слово было наполнено нестерпимыми муками.

Якт вытащил свой клинок, на котором ярко засверкали звездные руны.

— Зигмар ждет тебя, брат, — торжественно сказал он, обращаясь к Обвинителю. — Он зовет тебя в свои чертоги героев.

И в тот момент, когда Якт уже собирался проявить милость к воину, рука Эриада остановила его.

— П-подожди… Я умру?.. Что…станет со мной? — спросил он.

Якт запнулся. У него не было ответа на этот вопрос. Никто не знал, что бывает с Вечными после смерти.

— Пусть буря унесет его, брат, — из-за спины раздался успокаивающий, но при этом настойчивый голос Ванда.

— Закрой глаза, Эриад, — попросил Якт спустя мгновение. И как только Обвинитель смежил веки, Лорд-Целестант вонзил в его грудь рунный клинок, пронзив сердце и положив конец мучениям.

Над их головами возникла грозовая туча, и из ее буйных недр вырвалась единственная дугообразная молния. С грохотом разразившейся бури она ударила в тело Эриада, превратив его в ослепительный свет и унося его в небеса. Каждый свидетель этого чуда испытал трепет и тревогу.

— Неужели каждого, кто был сотворен на Наковальне Апофеоза, ждет подобная судьба? — пробормотал Якт. — Неужели после своей смерти нам будет суждено возвратится к звездам? И что будет дальше?

Он ощутил успокаивающее прикосновение сильной руки к своему плечу. Именно тогда Якт понял, почему Ванд был возвышен Зигмаром — он услышал это в его голосе, в каждом его слове.

— Не бойся бури, Якт. Ибо для нас это как жизнь, так и смерть. Наша задача — не задавать вопросов. Нам нужно всего лишь исполнить свой долг и, когда придет время, достойно умереть во имя Зигмара. И именно по этой причине мы были выкованы. Мы — надежда человечества, и нет большей чести, чем эта.

Якт медленно кивнул и потянулся за своим боевым шлемом.

— Я слышу призыв к оружию, Ванд — сказал он.

— Как и я, брат, — ответил ему Молоторукий.

— Я слышу, как он зовет тебя через пустоши, к Красной пирамиде.

— У меня было видение, — ответил ему Ванд. — Военачальник Лютых Клинков, взбирающийся на пирамиду из окровавленных черепов, а за ним — врата, портал в царство Хаоса.

— Такие врата способны извергнуть несметные полчища адских отродий в этот мир, — воскликнул Якт.

— Да, и я должен закрыть их. Сейчас мой лорд-реликтор ищет медные башни, из которых врата черпают свою силу. — произнес Молоторукий.

Якт обернулся, и в глазных прорезях его шлема сверкнула молния.

— Я клянусь своим мечом, что помогу тебе выполнить эту миссию, Ванд. Для Золотогривых будет великой честью стоять рядом с Молоторукими.

Ванд улыбнулся, но непроницаемая маска шлема скрыла его эмоции. Их выдал только голос.

— Это ты, окажешь мне честь, брат. Давай встанем вместе и сокрушим Волну Кровопролития.

— Военачальник из твоего видения… Он все еще жив? — спросил Якт.

— Если это так, то именно мы должны его победить. Его воля, его господство — это все. Уничтожим его, и мы разобьем банду, — мрачно и гневно ответил Молоторукий.

— Значит, молот объединяется с клинком, — воскликнул Якт, поднимая свой меч.

— Зигмар! — эхом ответили собравшиеся воины.

Якт упивался этим моментом точно так же, как и радовался тому, что благодаря Корг Кхулу ему удастся очистить свою запятнанную честь.

Корг Кхул выжил. Он лежал на спине, смутно припоминая тот момент, когда его собственные бойцы, охваченные яростью, повалили его на землю и начали топтать ногами, стремясь как можно быстрее добраться до Грозорожденных.

Он сражался с золотым воином, тем самым, что был когда-то известен, как Вендел Черный Кулак. Кхул одержал над ним верх, но этому негодяю удалось во второй раз избежать смерти, и сейчас, находясь в плачевном состоянии, военачальник Кхорна поклялся, что в следующей схватке он такого не допустит.

В тот момент, когда Кхул вышел из бессознательного состояния, и начал замышлять свою месть, к нему пришло понимание, что несмотря на то, что ему удалось выжить, что-то изменилось. Он ощущал это в мерцающем жаре воздуха, слышал в глубоком раскате грома, раздавшегося у него над головой, и узрел в тех, кто пришел с молниями, выпущенными бурей.