Пересадка на узловой - страница 12

— Все-таки потерял, — сказал Шатохин.

— Да, но лишился Емелин паспорта не при таких уж неясных обстоятельствах. Либо значения не придал, либо скрыть предпочел, но был у него контакт с двойником. Откуда, иначе, двойник знал такую деталь, что он старший, а не просто инженер. Не через справочное же бюро узнавал.

— Похоже, — согласился Шатохин. — Где-то они должны были встречаться.

— Вот и следует все это у инженера выяснить. И второе. Помнишь, еще работая в райотделе, ты занимался делом о карабинах? Некий Лагунов пытался вывезти несколько ящиков с карабинами, спрятанными в тайге под Нежмой в гражданскую войну.

— Конечно, помню, товарищ полковник.

— Там, кроме карабинов, было еще шесть револьверов системы «наган». Лагунов успел их продать. Пять в ходе следствия удалось изъять у разных лиц, а шестой... Похоже, тот, который ты отыскал в топке печи, и есть шестой. Смотри, — полковник написал номер нагана, обнаруженного в избушке путейцев, — «22034».

— Номера изъятых, — продолжал Пушных, — двадцать две тысячи тридцать один, два, три, пять, шесть. Что скажешь?

— Видимо, он и есть.

— Придется тебе слетать и в Челябинск, и к Лагунову. Колония номер три у нас в крае. Последовательность поездок определи сам. Но я бы посоветовал прежде побывать на Урале. Словом, действуй, Алексей Михайлович.

Старший инженер Емелин оказался противоположностью известному Шатохину по ориентировке и описаниям очевидцев двойника. Ниже среднего роста, щуплый, с голубыми глазами и светлыми, заметно редеющими волосами; одетый в плащ светло-зеленого цвета, он пришел, как условились, в гостиницу к Шатохину, поздоровался, назвался.

— Вы в курсе, почему вами интересуются?

— Мне не говорили. Догадался. Кто-то воспользовался моим паспортом. Верно?

— Верно. Под вашим именем живет другой человек. Догадываетесь, наверное, не праведником живет.

— Что-нибудь серьезное натворил?

— Не будем об этом. Вы мне очень поможете, если вспомните обстоятельства потери паспорта. Попытайтесь, Плащ можно снять, разговор не минутный.

— Попытаюсь, — сказал Емелин, снимая плащ, — только будет ли польза. Если читали мое заявление, ну, объяснение, куда паспорт делся, я там все сказал.

— Не спешите. Я прилетел сюда специально для разговора с вами за полторы тысячи километров. Давайте вспоминать обстоятельно, подробно.

— Я в санаторий ехал, в Москве пересадку сделал, — начал Емелин. — Начинаю с этого момента, потому что тогда последний раз, точно помню, паспорт видел. Жена телеграмму прислала на вокзальный почтамт до востребования, доставал паспорт из бумажника. Содержание телеграммы вам не нужно?

— Продолжайте.

— Вроде положил паспорт опять в бумажник. Говорю: вроде, потому что с тех пор его не видел. То есть не уверен, что видел. Посадка уже шла, с почты — прямо в вагон. Обычно в купейном вагоне как? Если у тебя нижнее сиденье, найдется кому его уступить — старушка, молодая мамаша. А тут компания удачная. Все мужчины, одного, примерно, возраста, и едут просто отдохнуть. В карты поиграли, анекдоты, житейские истории были. Люди интересные, с разных концов страны. Да, забыл упомянуть. Обычно бумажник в пиджаке ношу, а перед посадкой переложил в портфель. Вечером ужинать отправились в вагон-ресторан, доставал десятку. Тогда вроде мелькнуло ребрышко паспорта. А может, показалось. Пытался припомнить позднее, не мог. То мелькнуло, то показалось, выходило.

— Сейчас бы к чему склонились?

— Сейчас тем более не отвечу.

— Все видели, как деньги доставали?

— Наверно. Вернулись перед сном. Проводник закрывал и открыл купе. Я в бумажник заглянул, в одно только отделение, где деньги. На месте. Поставил портфель под лавку, лег спать. А утром не проверял больше. До портфеля добраться, меня нужно поднять со скамьи. В санатории обнаружилась пропажа.

— Не почувствовали, бумажник по толщине не уменьшился?

— Там всего хватало. И курортная карта, и заявка на рацпредложение недооформленная, и лотерейки — все, вплоть до квитанции на белье из прачечной.

— И все осталось в сохранности?

— Да. На попутчиков я не подумал. Во-первых, на проходимцев не похожи, потом — кто бы от шестисот рублей отказался, раз уж залез. Решил, на почте оставил. Хорошо, заводской пропуск в кармане, по нему приняли в санатории.