Пересадка на узловой - страница 14

— Вообще-то...— Шатохин не торопился убирать фотографии. — Но откровенность на откровенность, Сергей Ильич. Нет. Просто имел при себе.

— Имел — значит, наган теперь у вас?

— Ну, этак мы поменяемся ролями, — Шатохин улыбнулся. — Пока не будем. Лучше еще раз вернемся к обстоятельствам продажи. Не забылось?

— Здесь смена событий не такая быстрая. Только прошлым и будущим живешь. Настоящего нет.

— Тогда расскажите по порядку.

— Что особо рассказывать. В Барнауле у железнодорожного вокзала с этим, — Лагунов кивнул на верхний в стопке снимок-рисунок, — встретились. Предложил. За триста рублей. Наган он хотел купить, деньги у него были. Только сначала он мне предложил не деньги. Рассчитаемся, говорит, веселой травкой.

— Чем? — уточнил Шатохин.

— Анашу предложил в обмен на наган. Но я отказался. Он торговаться не стал, выложил три сотни — и разошлись.

Вот оно что! Вот, кажется, ключ к разгадке, чем занимается обнаруженный в избушке путейцев мужчина. Кажется, и содержимое портфеля, с риском взятого из камеры хранения, не загадка. Трудно переоценить сообщенное Лагуновым.

— Почему не упомянули в свое время эту деталь следствию? Ведь не упомянули? — спросил Шатохин.

— Боялся.

— Чего?

— Еще одну статью себе пристегнуть. Найдут его, и, чего доброго, в сообщники меня... Вообще после этой встречи сильно испугался. Оружие, наркотики. Понял: если немедленно не бросить все, тюрьмы не миновать. Хотел...— Лагунов облокотился на стол, подпер голову руками.

— Постарайтесь вспомнить подробно весь разговор, и почему вы подошли именно к нему, — помолчав, попросил Шатохин.

— Как почему подошел? Почему, к примеру, цыганка к каждому не подкатывает? Чувствуешь же, с кем о чем можно или нельзя речь заводить. А разговор короткий. Я ему: «Есть револьвер». Он: «Сколько?» — «Триста». Не знаю, что он там подумал, прикинул: «Травку веселую взамен дать могу. Покуришь, огни Иссык-Куля увидишь. Любой ручеек шире местной реки — это он про Обь — покажется. Сам кайф ловить не захочешь, выручишь за травку куда больше, чем просишь сейчас». Говорил, а сам улыбался. О себе не говорю, но этот гад... Я про веселую травку знал. Знакомый один добывал, курил. Быстро испекся...— Осужденный посмотрел на Шатохина. — Вот и весь разговор. Отказался наотрез. Он мне три кус... триста рублей и — разошлись... Вот так. А на путь исправления, как вы говорили, я не становился. Просто, раз уж попал сюда, делаю, что велят, и дни зачеркиваю в календарике.

— Я подумаю, Сергей Ильич, постараюсь сделать, что в моих силах, для вас, — сказал Шатохин.

— Отар. Это станция, на которой выходят те, кто не хочет лишние полсуток трястись в поезде, огибать горы. Через два часа автобусом уже попадают во Фрунзе, — Шатохин, докладывая начальнику уголовного розыска, держал в руках карту Киргизии. — Если свести воедино все показания, разыскиваемый частый гость в этих краях. Возможно, родные его края. Фрунзе, Токмак, Прииссыккулье...

Пушных слушал и глядел на лежавший перед ним рисунок-фотографию. Совсем недавно кабинет покинули вызванные со станции Таежной лейтенант Глазов, сержант Свиридов, дружинник Новиков. Все трое по снимку опознали обнаруженного в избушке путейцев мужчину.

— Опасный человек. — Пушных закрыл фотографию ладонью. — Изворотливый и опасный. Оперативники из УВДТ установили, как ему удалось исчезнуть из Таежной, разыскали проводника, в вагоне которого он уехал. Бийским поездом. Назвался сотрудником. Сказал проводнику, что на станции произошло крупное ограбление магазина, и воры в вагоне. В интересах дела велел не сообщать о себе ни бригадиру, ни другим проводникам, ни даже милицейским работникам. Документов, разумеется, не предъявил. Проводник с уверенностью мог сказать только, что два часа спустя после стоянки в Таежной, еще находился в вагоне. Дальше следы теряются...

— А деньги? Удалось установить географию хождения?

— Пачки сборные. Желательно бы знать, но фотография, — Пушных отодвинул снимок в сторону, — важнее. Прошу подготовить текст запроса в Киргизию, в республиканское МВД.

— Есть подготовить, — Шатохин встал, намереваясь идти.