Перестройка как преступление - страница 5

Изгнанные из Общества охраны памятников жидовствующие начали писать на нас жуткие доносы в ЦК КПСС, Народный контроль и даже в КГБ, выдвигая обвинения в антисоветизме, антисемитизме и даже в тайной антигосударственной деятельности. По мнению Мохнача и других жидовствующих, ВООПИк вообще следовало бы разогнать, как гнездо зловредной «Памяти», и создать вместо него другую организацию. Несколько месяцев в общество приходили разные партийные проверяльщики и мрачные личности из КГБ, подробно расспрашивали активистов о деятельности

Общества, намекали некоторым из наших на возможность возбуждения уголовных дел за экстремизм.

Несмотря на то что жидовствующие наслали на наше Общество кучу проверяющих, жизнь у нас била ключом. Наверно, никогда прежде в Обществе не решалось столько разных дел, как в середине 80-х. На субботниках по восстановлению памятников в Москве в некоторые дни собирались сотни людей. Отдельные субботники превращались в летучие митинги, на которых зачитывались исторические документы и «сионские протоколы», раздавались листовки, открывавшие многим глаза на произвол, царивший в стране после 1917 года. Я, например, ходил на субботник по восстановлению Даниловского монастыря. Большевики, превратив многие его здания в руины (у них там была тюрьма для малолетних), потом «великодушно» вернули его Церкви. Много суббот подряд мы очищали подвалы древнего собора, превращенного последователями Талмуда в помойку, чтобы осквернить находившиеся там захоронения. Прямо над захоронениями был устроен общественный туалет. Из подвала, кроме разного ненужного хлама, мы вынесли огромное количество водочных бутылок, комья грязи, спрессовавшиеся тысячи папиросных окурков, презервативов и крышек от пивных бутылок. В одном из дальних углов под грудой хлама мы нашли человеческие кости с дыркой в черепе.

Много суббот мы проводили на восстановлении Хотьковского монастыря недалеко от Троице-Сергиевой лавры. Здесь были похоронены родители прп. Сергия Радонежского. При еврейских большевиках на их могилах тоже была устроена помойка. Членам Общества охраны памятников пришлось потрудиться и над уничтожением туалета, который построили на фундаментах алтаря казанского собора на красной площади. строительство отхожих мест в церквях, особенно в алтарях, было частью иудейского ритуала осквернения христианских святынь. Идею этого ритуала в 20-е годы широко озвучивал уже упомянутый мной хасидский изувер, сатанист, еврейский большевик Яков Блюмкин, который рекомендовал своим соратникам «сносить церкви и строить на их месте общественные туалеты». сам он, разъезжая по Москве на машине, в случае нужды останавливался у православного храма и демонстративно мочился у его стены.

Большая работа велась и в Общественной инспекции по охране памятников. Здесь у нас сложился коллектив в два десятка человек, которые регулярно выезжали на осмотр и составление актов на большое количество памятников, доведенных большевиками до аварийного состояния. среди этих памятников были преимущественно церкви, которые требовали срочной консервации и реставрации. Наша деятельность приводила в ярость городских чиновников во главе с Савиным — официальным инспектором по охране памятников, — превративших свою службу в место сбора взяток и спокойно наблюдавших за разрушением русских святынь. Мы завалили прокуратуру исками на злоупотребления чиновников, хотя реально мало чего добились.

В стенах Общества охраны памятников впервые в советское время возникает общественное движение за восстановление разрушенных еврейскими большевиками храмов. На заседаниях Общественной инспекции составляются списки утраченных церквей и монастырей, собираются материалы по их истории. В 1984 году начинает выходить самиздатовский сборник «Китеж-град», посвященный изучению утраченных сокровищ России (вышло три сборника тиражом по 30 экз.). Составителем и главным автором этого сборника был я. с самого начала наше движение пытались запретить. Со мной беседовал чиновник из ЦК и передал «мнение старших товарищей», которые «не рекомендуют заниматься этой темой». сказав чиновнику, что мы подумаем, я даже не передал содержание этого разговора нашим соратникам. Работа продолжалась. к осени были составлены три обращения с призывом начать восстановление разрушенных в 20-е — начале 30-х годов Казанского собора на Красной площади, Храма Христа Спасителя, а также Сухаревой башни. Начав сбор подписей, нам удалось в короткое время собрать более тысячи под каждым обращением. Обращения зачитывались на многих вечерах ВООПИК и «Памяти».