Перевоспитание, или Как становятся ведьмами - страница 19

– Я два куска принесла! – возмутилась девочка. – Нормальный мел был.

– Но ты же видишь, какой он нормальный? Быстро сходи в хозкабинет и принеси еще.

Наташка ушла и вскоре вернулась с новым бруском. Но только лишь ведьмочка начала проводить им линию, как мел раскрошился, оставив на зеленой поверхности доски сырое пятно.

– Этот тоже мокрый, – опустила голову Катя, стараясь не рассмеяться. Она уже знала, чьих рук, а точнее – мозгов, это дело.

– Что? – завертела головой биологичка, не решив еще, кого следует отчитывать. Но увидев на доске мокрый след, набросилась на дежурную: – Лебедева! Ты что, поиздеваться надо мной вздумала?!

Бедная Наташка вскочила, словно ее ошпарили. И покраснела так, будто ее и впрямь окатили кипятком:

– Фаина Борисовна!.. – только и смогла она выговорить, а потом разрыдалась и выбежала из класса.

Биологичка начала закипать. Но тут поднялся Иван Митрофанов:

– Давайте я за мелом схожу, Фаина Борисовна.

Бофа, глянув на отличника, преобразилась. Улыбнулась, закивала:

– Да-да, Ваня, сходи, пожалуйста. Тебе-то я могу доверять.

Но с мелом, принесенным Иваном, в руках ведьмочки произошла та же история. Более того, едва она коснулась им доски, белый брусочек потек, словно был сделан из мороженого.

– Да что это такое! – вспыхнула биологичка. – Бунт?! Заговор?.. Что это такое, Митрофанов, я спрашиваю? Старое вспомнил? По двойкам соскучился?

– Фа-фа-фаина Б-борисовна… – начал вдруг заикаться побледневший Иван. – Я н-не… я ничего такого не делал!..

– Так! – хлопнула по столу ладонью Бофа. – Я сейчас сама схожу за мелом. И чтобы тихо мне тут! Всем сегодня двоек понаставлю! Три кандидата уже есть.

Биологичка выкатилась из класса, а несчастный Митрофанов рухнул на стул и обхватил голову руками:

– Я – кандидат на двойку?.. Но за что?!

– Спокуха, Ваня, – сказала Катя. То есть, это Ивану показалось, что говорит его одноклассница Катя Юлаева. На самом деле, конечно же, продолжала свое выступление юная ведьма. – Никому она ничего не поставит. Пугает просто. Вот увидишь.

В классе стояла полная тишина. Разумеется, вовсе не из-за предупреждения учительницы. Просто каждый подспудно чувствовал: происходит что-то необычное.

Бофа ворвалась в притихший класс и подозрительно оглядела учеников.

– Ну-ну, – непонятно пробормотала она и бережно, словно тот был необычайно хрупким, поднесла принесенный кусок мела к доске. Но не успела она коснуться им зеленой поверхности, как с белого кончика сорвалась тяжелая капля и в полной тишине – шлеп! – разбилась о пол. А потом с него потекло так, будто мел был смоченной в воде губкой.

– Ай! – взвизгнула Бофа, отбрасывая мокрый брусочек, словно дохлую мышь, которую она случайно прихватила.

Класс зашумел. Кто-то засмеялся, пара-тройка девчонок тоже взвизгнула за компанию с учительницей, но в основном это были вздохи и возгласы изумления. Одна лишь Катя терпеливо и невозмутимо стояла у доски, переминаясь с ноги на ногу.

– Фаина Борисовна, – мотнула она головой, отбрасывая с глаз челку. – Может мне так ответить, без схемы?

– Да-да… – пробормотала белая как пресловутый мел биологичка. – Без схемы… Что же такое? Может, в классе повышенная влажность?.. Что ты сказала, Юлаева? Без схемы? Нет, как же без схемы? Без схемы нельзя. Без схемы видишь, что творится… Садись Юлаева, садись, поставлю тебе пока точку.

– Как точку? – заморгала Катя, запихивая свою протестующую вторую ипостась подальше в глубины сознания. – Почему точку? Ведь я же знаю материал! Я же не виновата, что мел не пишет! – Кате было стыдно, она снова врала, пусть и наполовину. В капризах мела ее вины и впрямь не было. Впрочем, и насчет знания материала она, вроде бы, не очень солгала, потому как кое-что вдруг действительно вспомнила: – У клетки есть оболочка, ядро, рибосомы, митохондрии и этот… агрегат Гольджи!

– Аппарат Гольджи, – машинально поправила Бофа и сморщилась как от головной боли: – Ладно, Юлаева, садись, не кричи, поставлю я тебе четверку.

– Почему четверку? – выкрикнул кто-то из класса. Кате показалось, что это был голос Лешки Безбородова. – Она в таких экстремальных условиях отвечала!