Перезагрузка Киры - страница 2

– Что тогда тебе нужно?

– Мне ничего не нужно. У меня все есть. Это я хотел бы задать вопрос: "Что нужно тебе и хочешь ли ты изменить свою жизнь к лучшему?"

– Это целых два вопроса.

– Хорошо, считай, что мы просто знакомимся, никому ни от кого ничего не нужно, поболтаем, попьем кофе и разбежимся, если друг другу успеем надоесть. Я не маньяк и не навязчивый идиот, если ты меня за такого приняла, преследовать тебя не буду, не переживай.

– Я и не переживаю, мне терять нечего, и не таких встречала.

– Расскажешь о себе?

– Давай лучше ты о себе.

– Ну хорошо. Мне в этом году стукнет тридцать один. Работаю здесь рядом, в Финмониторинге. Не богат, но и не бедствую. Живу один, в спальном районе на западе. Был женат, в разводе, детей нет. Увлекаюсь ездой на велосипеде. В политических партиях не состою.

Последнюю шутку Кира не оценила, но судя по тому, что она отложила в сторону измятую салфетку, напряжение от неожиданного знакомства я ей немного снял.

– Угостишь сигаретой? Может покурим, пока кофе не принесли? – вдруг спросила она.

– Не курю. Да и кофе вот уже несут.

Кира небрежно бросила в чашку сахар и принялась греметь ложкой, затем наклонила голову и вдохнула исходящий от горячего напитка ароматный пар.

– Спасибо за кофе. Я давно не пила настоящий кофе. Все больше растворимый там, знаешь… У него ни вкуса, ни запаха такого нет. – Кира жадно сделала несколько глотков, опустошив чашку наполовину.

– Ты живешь неподалеку? – продолжая разговор, спросил я.

– Да, у знакомых, временно, тут рядом.

– В центре? Видимо богатые знакомые?

– Да нет, ему комнаты в коммуналке от мамки в наследство остались, вот и живет там, приютил на время.

– А твои родители?

Кира промолчала, сделала еще несколько глотков и уставилась в окно.

– Не хочешь о родителях?

– У меня мать только, – ответила она, продолжая смотреть на проезжающие мимо машины. – Я с ней не живу.

– Сколько тебе лет?

– Сигареты уже могу сама покупать.

– И все же?

– Боишься, что малолетка? Да не, двадцать один.

Я предложил Кире заказать поесть и она, несмотря на сохраняющееся недоверие ко мне, сразу согласилась, выбрав в меню салат и пасту карбонара. Пока несли заказ, Кира неохотно рассказала о себе. Она росла без отца, с трудом закончила 9 классов школы и поступила в ПТУ, из которого впоследствии ушла, так и не доучившись. Кира не общалась со своими родственниками, кроме матери, которая, получив инвалидность, давно не работает, сдает комнату в квартире семье гастарбайтеров, постоянно пьет и приводит домой собутыльников, поэтому жить с ней ей невыносимо. Со слов Киры, уже более двух лет она не живет с матерью, лишь периодически навещая, когда та трезвая, чтобы попросить денег. Сама Кира не работала и о том, чем занимается все свободное время, предпочла умолчать, рассказав только, что ночует у различных знакомых, пока не выгонят.

Когда принесли еду, я перестал мучить Киру вопросами и дал ей возможность молча поесть, позвонив на работу и предупредив, что мне понадобилось срочно отъехать, и в офис я уже не вернусь.

– Пойдем за мной, – по-отцовски сказал я Кире, расплатившись по счету и и встав из-за стола.

– Куда? – растерянно спросила она.

– С этого дня у тебя начинается новая жизнь и обещаю, ты мне ничего за это не будешь должна. Пошли.

– Куда мы едем? – с легкой ноткой испуга в голосе нарушила тишину Кира, когда мы, просачиваясь сквозь пятничные московские пробки, свернули на Кутузовский проспект.

– Ты довольна своей жизнью? – ответил я вопросом на вопрос.

Она молчала.

– Вот и я думаю, что не очень. Мы едем менять твою жизнь в лучшую сторону.

– Но я не просила этого делать.

– А ты бы никогда не решилась. Просто доверься мне.

Я привез ее в торговый центр, где мы зашли в несколько бутиков. Я уговорил ее примерить несколько вещей, и хотя она до последнего отказывалась, все же мы приобрели ей летнее платье, брюки, шорты, леггинсы, пару комплектов нижнего белья, футболок, а также простенькие туфли и кроссовки. Хотя я и подбирал бюджетные варианты, все же мне пришлось изрядно раскошелиться. Денег было не жалко, в голове упорно закралась мысль, что я поступаю правильно.