Перфундере - страница 2

Впрочем, сегодня, спустя много лет после гибели первооткрывателя, мало кто разделял его взгляды, и мы, совместно с гигантами – жителями одной из соседних деревень – уже начали строить мост-переправу через наш великий Винджей, но увы, из-за нехватки материалов не уложились в сроки. «Возможно, переселенцам следующего года повезёт больше», – смеялся Глум, наш руководитель, возглавляющий комитет гидов. Мы отвечали на его шутку, чуть закатывая глаза и улыбаясь половиной рта, внутренне понимая, что и к следующему году мы, вероятно, не будем готовы.

Да, к слову о первооткрывателе. Люк Маркюль был также известен своей негласной акцией протеста против возделывания небесных тел. Вмешательство в экологию заселяемой планеты он считал «повторением ошибок прошлого». Обычно после публичного прочтения этой фразы, которую каждый житель Перфундере знал наизусть, аудиторию окутывал туман молчания. Мне всегда хотелось узнать, фальшиво ли это глубокое чувство, что будто бы испытывали все присутствующие на ежесезонных собраниях: сожаление, почтение, благодарность и осторожность, слившиеся в единый поток. Но, пройдя через некоторые события, я поняла, что люди, в каком бы веке и на какой бы планете они ни жили, остаются прежними.

–Ах, ты! Проклятые клейкие водоросли! Настоящее желе! – мужчинка в конце людской вереницы раздражённо выругался и плюнул через перила мостика в болото. – Эй, девушка! Здесь ведь не много этих сточных вод скопилось?

–Вы забыли, как называется наша планета? – меня вдруг взяла нескрываемая злость за оскорбление моего дома. Сточные воды? Тогда что ж ты приехал в канализацию? На твоей родине таких предостаточно! Залезай в любой люк! Хотя, может быть и люк открывать не придётся….

–Я с этим протухшим желе уже всё забыл!

–Перфундере! Постарайтесь запомнить, мистер, ведь теперь эта планета – Ваш дом.

–«Перфундере» в переводе с латинского означает болото, – пояснил человек с маленькими, близко посаженными глазками и светлыми вихрами. Он так напоминал юного миловидного студента-зубрилу, что, глядя на него, невозможно было сдержать улыбку. Однако Корделл – так его звали – на Земле считался весьма успешным учёным – биологом, специализирующимся в основном на фауне подводного мира. Вот только непонятно, зачем такому специалисту преодолевать огромные световые пространства для того, чтобы жить на планете, где ему не найти работу в интересующей его сфере. Ведь на Перфундере просто нет фауны. А на Земле она ещё есть?

Мама рассказывала мне когда-то в детстве о каникулах, проведённых на море, где она в первый и единственный раз увидела свечение фитопланктона. Возможно, она стала последней, кто наблюдал это редкое явление. После ряда катастроф на нефтевышках и разломов земной коры нефть разлилась по Мировому океану и уничтожила большинство его обитателей. Но тот момент, пойманный моей мамой до цепи катастроф, не забыть никогда. Волшебство мерцающих огней, окружающих судно, плывущее по ночной глади океана…. Всё детство я провела в мечтах повстречать подобное чудо. Но каждому ребёнку известно, что на Перфундере живых существ просто нет.

–А ведь мистер Гилрей прав! – воскликнула темноволосая девушка, около 30 лет, симпатичная и разговорчивая, которая из всей этой странной компании выглядела наиболее заинтересованной в происходящем. – Лианы и правда похожи на желе! Упругие, кажущиеся твёрдыми, но в то же время мягкие, как и прозрачный десерт!

–Никогда не пробовала желе, но ты правильно описала крепкие, здоровые лианы. А вот Вы, мистер Гилрей, похоже, вляпались в гниющую.

Какая дикость называть друг друга мистерами и мисс или миссис! Я никогда не понимала это желание землян разделить общество на классы и возраста путём элементарных обращений. На Перфундере пятилетний мальчишка обращается к пожилой женщине по имени, и никто не считает это чем-то зазорным. Правда, никто не в праве принуждать другого обращаться к себе так или иначе. Чаще всего, на «Вы» жители Перфундере лишь с пожилыми людьми, и то эта традиция упраздняется среди «самых старых» жителей Перфундере. Ведя группу над болотом, я всё снова и снова смаковала момент, когда сообщу им, что теперь все они – равны.