Периферийная империя: циклы русской истории - страница 12

После краха Советского блока в 1989-1991 годах бывший коммунистический мир окончательно стал частью буржуазной миросистемы, причем большая его часть явно сблизилась со странами «третьего мира». К концу XX века изрядная часть периферийных стран была урбанизирована и индустриализована. Напротив, многие западные страны прошли через процессы деиндустриализации. Изрядная часть рабочих мест переместилась с «развитого» Севера на «отсталый» Юг. Но и от этого отношения Севера и Юга радикально не изменились. В конце XX века, наблюдая функционирование международных финансовых институтов, их критики продемонстрировали, что эксплуатация «периферии» и контроль над ней осуществляется через систему внешнего долга.

Дело в том, что неизменной оставалась тенденция к накоплению, концентрации и централизации капитала, лежащая в основе буржуазного способа производства. Централизация капитала в мировом масштабе приводит к формированию нескольких центров накопления, зачастую соперничающих между собой. Именно логика накопления и концентрации капитала ведет к тому, что он систематически перераспределяется в пользу мировых «лидеров». Даже резкий рост экономики на периферии не меняет положение дел радикальным образом. При известных обстоятельствах подъем производства в этих странах может даже ослабить их положение. Чем лучше страна работает, тем больше там возникает «свободный» или «избыточный» капитал, перераспределяющийся в пользу основных центров накопления. Конкретные формы международного разделения труда являются уже следствием этого глобального процесса. Эти формы меняются, а логика накопления остается.

Россия 90-х XX века годов в этом отношении демонстрирует весьма яркую картину, ибо на фоне масштабного кризиса, страна оказалась одним из финансовых «доноров» мировой экономики. Огромные средства были переведены в западную валюту, главным образом в американские доллары, и вывезены из страны. Показательно, что относительный подъем экономики России в начале 2000-х годов не изменил тенденцию – в относительно благополучный период 2000-2003 годов прямой и косвенный вывоз капитала из России оставался значительным.

Изменение формы эксплуатации и контроля сопровождает каждый новый этап эволюции капитализма. Но логика накопления капитала, централизации капитала остается неизменной. Открытая экономика, навязываемая странам «периферии», означает неизбежность перераспределения капитала в пользу «центра». Поэтому лишь Япония, сталинская Россия и страны Юго-Восточной Азии, сумевшие в разное время и разными способами «отделиться» от мирового рынка капиталов, сумели радикально изменить свое положение в глобальной иерархии.

Социальные процессы, разворачивавшиеся на периферии формирующейся капиталистической системы, естественно, отличались от того, что происходило в «центре». Еще в начале XX века Роза Люксембург подметила, что, втягиваясь в орбиту буржуазного развития, эти страны радикально преобразуются. Но их эволюция вовсе не повторяет механически процессы, происходящие на Западе. Роза Люксембург рассматривала колониальные и полуколониальные страны, вовлеченные в орбиту капиталистического развития. Феодальные или традиционные элиты обуржуазиваются, включаются в рыночный обмен, но не становятся капиталистическими. Если в «центре» торжествует свободный труд, то на периферии развивается работорговля, становящаяся важнейшим источником накопления капитала. Труд рабов субсидирует и стимулирует развитие свободного труда (дешевое сырье и продовольствие, дополнительные капиталы обеспечивают бурный экономический рост в странах «центра»).

Процесс глобализации, о котором модно стало говорить в 90-е годы, не только не изменил положение дел, но, напротив, даже усугубил социальные противоречия в мировом масштабе. Ряд исследователей на рубеже XX и XXI веков утверждали, что отныне разрыв между бедными и богатыми странами сменяется противостоянием транснационального капитала и трудовых слоев в глобальном масштабе [18]. Однако глобальное противостояние труда и капитала отнюдь не является новостью – именно о нем писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Коммунистическом манифесте». Точно так же школа миросистемного анализа никогда не утверждала, будто противоречия существуют только между странами. Социальные конфликты внутри каждого отдельного общества слишком очевидны, чтобы кто-то мог их игнорировать. Другое дело, что структура общества и характер социального конфликта в «центре» и на «периферии» разные. И главным отличием является то, что правящие круги в странах «центра» обладают большими ресурсами, что обеспечивает возможность для социального компромисса и формирования консенсуса. В результате политические системы Запада оказываются устойчивее, демократии – стабильнее, политические и избирательные процессы более «чистыми» и т.д. Не наличие «богатой демократической традиции» предопределяет устойчивость западной свободы, а напротив, неизбежная экономическая неустойчивость периферии делает невозможным формирование «богатых демократических традиций».