Персиковое дерево - страница 32

Так и есть.

— Я не очень хорошо разбираюсь в рыночных ценах… Но здесь довольно много, думаю, должно хватить.

Конан поднял голову и осмотрел девушку. Особенно внимательно — шею, уши и руки. Ну да. Что и требовалось доказать.

Во время своих хаотичных перемещений по комнате она умудрилась как-то незаметно поснимать с себя все украшения — это именно они теперь побрякивали в узле, царапая конановский живот.

— Я хочу тебя нанять, — сказала девушка просто, — ты же наемник, правда?

— Ты — наемник. Ты работаешь за деньги. Денег у меня нет. Но есть золото. И драгоценности. Это задаток. А если ты выполнишь работу и поможешь мне — то будут и деньги. Много денег. Очень много, в десять раз больше, чем это. Ты ведь согласишься, правда?

Она старалась говорить уверенно, но на личике уже снова мелькала тень отчаяния.

Конан взвесил на ладони завернутые в тряпку украшения. Купец, похоже, хоть и сволочь, но сволочь щедрая. Во всяком случае — к своей последней жене. Перекупщик заберет себе львиную долю, как у них водится, но все равно останется немало. На пару-тройку лун безбедной жизни, если не слишком шиковать… Но, по сравнению с тем, что было обещано юным Джамалем за возвращение своего вожделенного дерева — так, мелочь, разговора не стоящая.

Он уже принял решение. Практически сразу, еще до того, как она начала, говорить, как только почувствовал кожей живота острые шпильки сережек или какой другой женской дребедени. Но оглашать свое решение не торопился — пусть девочка поверит, что он, как настоящий серьезный наемник, сначала должен все как следует обдумать и взвесить.

— И что я должен буду сделать?

— За то, что дала тебе я, совсем немного. Просто отправить свиток с караваном, идущим в Туран. В караван-сарае нужно подкупить погонщика — он доставит свиток по адресу. А если рискнешь и дождешься ответа — тебе заплатят больше. Просто за то, что ты расскажешь про меня. Намного больше…

Конан еле заметно поморщился. Да что она заладила — намного, намного?! На самом, что ли, деле, совсем не умеет считать?..

— И кто же мне заплатит? — спросил, затягивая узел и опуская его себе под левую руку. Красноречивый такой жест, не отказываюсь, мол, но пока что еще и не соглашаюсь. — Бабка, живущая в пещере?

Он постарался сказать это помягче, боясь, что любая попытка пошутить в данной ситуации будет расценена как презрение и высокомерие. Так и вышло — девочка шутку не приняла, поморщилась досадливо:

— Нет, конечно. Тебе заплатит мой муж.

А в том, чтобы вести подобные переговоры лежа, оказывается, есть и свои преимущества. Тебе, например, не грозит отбить задницу, не слишком удачно приземлившись ею на пол после подобного ответа.

И ведь не врет, вот что самое ужасное! С таким лицом врать нельзя. Действительно свято верит, что муж хорошо заплатит беглому евнуху из собственного гарема за то, что тот передаст неизвестно кому весточку от его не слишком-то, похоже, верной жены. И как это ей удалось вырасти в горах и даже дожить до своих (сколько ей там?) лет — с этакой-то наивностью? А, может быть, не наивная, а просто больная? Красивая юная дурочка, которую умная бабка-ведьма постаралась поскорее сбыть с рук, пока заезжий купец не разобрался. Впрочем, купцу могло быть и все равно. Зачем красивой жене быть еще и умной? Лишнее это. Так что тут, скорее, наоборот все было — за умственную неполноценность невесты хитрая бабка наверняка содрала с купца пару лишних монет…

Больным лучше не возражать.

— А-га. Я понял. Ты мне поможешь бежать. Я передам свиток. Купец мне заплатит.

Кажется, ему не удалось произнести это с достаточно серьезным лицом. Во всяком случае, девушка покосилась как-то странно, в великолепном презрении сморщила хорошенький носик:

— При чем тут эта жирная жаба?! Тебе заплатит мой муж!

— Мой муж меня очень любит! Он очень важный господин. И очень богатый! Он меня не бросал, я знаю, я бы почувствовала, он меня еще любит, а если так — значит, он все еще мой муж, что бы там не квакали разные жирные жабы! Он не продавал меня, жаба врет! Меня украли!

Она умудрялась говорить очень тихо, почти шепотом, но при этом как-то так создавалось впечатление, что она почти кричит. А купец-то, похоже, не брезгует краденым! Тут — деревце, там — жену, в большом хозяйстве все пригодится. Интересно — он и по молодости был таким же… рачительным? Или это с возрастом пришло?..