Перспективы бессмертия - страница 4

Конечно, по некоторым второстепенным моментам я не совсем согласен с автором, но это не помешало мне согласиться с неопровержимой логикой его размышлений и убедиться в истинной ценности его взгляда на сложнейшие проблемы современного человечества. Я уверен, что читатели этой книги обнаружат, что, будучи усвоенными, ее основные идеи уже никогда не будут забыты, а приведут к новым размышлениям и действиям. Много говорилось недавно (к нашему стыду) о дорогостоящих и по-детски сентиментальных похоронных обрядах, известных как «американский способ умирать» (Jessica Mitford: The American Way of Death. — N.Y., 1963). Перед нами книга, которая предлагает американский способ жить дальше, использовать наши отличные (и недогруженные) технологические возможности, чтобы реалистично и разумно воплотить в жизнь нашу общую веру в красоту и ценность жизни и здоровья, а также неизмеримую значимость каждого человека.

В заключение мне вспоминается история о Бенджамине Фраклине, который однажды был чудом спасен во время кораблекрушения. Преисполненный благодарности, он услышал вопрос, собирается ли он построить часовню в память о своем спасении. «Нет, конечно, нет — ответил он, — я собираюсь построить маяк!» Я полностью уверен, что м-р Эттинджер тоже «построил маяк», который освещает наше будущее на годы вперед. Кого-то может ослепить первая внезапная вспышка, другие будут пытливо изучать странные и неожиданные изменения привычных видов и ориентиров. Ну а для тех, кто уже столкнулся с болью, потерей и безумной «абсурдностью» человеческой смерти, было ли это на поле боя или в унылой больничной палате, этот свет будет светом надежды в мире, который слишком долго ее ждал.

Моя и ваша история до и после 1962 года

В океане человеческой истории криостазис — не более чем едва заметная рябь. Если цивилизация продлится, люди, в конечном счете, достигнут биологического бессмертия. Случится это рано или поздно, не имеет никакого значения для великой истории видов и ее продолжений. Но сроки имеют принципиальное значение для вас и ваших родных.

В этом предисловии речь пойдет о Вас и обо мне. Стоит начать, как обычно делают, с меня.

Я вырос на историях из журнала Хьюго Гернсбека Amazing Stories,[6] и естественным образом предположил, что однажды — задолго до того, как я постарею — биологи откроют секрет(ы) вечной молодости. Когда я стал подростком в 1930-е годы, я начал подозревать, что это может потребовать чуть больше времени.

Чуть позже я прочел книгу “The Jameson Satellite” Нейла Р. Джонса, в которой тело профессора Джеймсона посылается на орбиту Земли, где (как автор ошибочно полагал) оно будет сохраняться неограниченно долго при температуре близкой к абсолютному нулю. И так в этой книге оно и сохранялось, пока через миллионы лет, когда человечество уже вымерло, раса механических людей с органическими мозгами не наткнулась на него. Они оживили и починили мозг Джеймсона, пересадили его в механическое тело и он стал одним из них.

Мне с самого начала было абсолютно очевидно, что автор упустил главное в своей собственной идее! Если бессмертие достижимо с помощью усилий высокоразвитой расы чужих, восстановивших замороженное человеческое тело, то почему не заморозить всех, чтобы дождаться спасения от своих же людей?

Или если посмотреть на это иначе: истории приостановки жизни (путем заморозки или как-то иначе) были уже давно известны; и если живой человек может быть оживлен после заморозки, то почему не может частично мертвый, чьи повреждения слишком велики для сегодняшней медицины, но (даже с учетом дополнительных повреждений при заморозке) детские игрушки для технологий будущего?

Здесь не место, чтобы анализировать психологические причины, по которым ни один заметный ученый не выдвигал и не поддерживал эти идеи. Во всяком случае, к моему изумлению, шли годы, а никто этого не сделал. В 1947 я написал короткий рассказ, содержащий в себе основную идею, и в 1948 году он был опубликован в мартовском выпуске Startling Stories под названием «Предпоследний трубный глас» (The Penultimate Trump). (Нет, название не имело никакого отношения к картам; последний трубный глас предположительно архангела Гавриила