Перспективы России - страница 15

стр.

Можно привести такой пример. В связи с расширением Евросоюза за счет более бедных (по сравнению с Западной) стран Восточной и Южной Европы многие политики в «старой» части Евросоюза опасались, что сопутствующее расширению союза снятие барьеров приведет к неконтролируемому переносу многих производств и рабочих мест в «новые» страны с более низким уровнем доходов и более щадящим налогообложением. Однако этот процесс не принял и, скорее всего, никогда не примет массового и тем более угрожающего характера. Причины этого достаточно четко и откровенно сформулировал в интервью журналу «Эксперт» комиссар Евросоюза по торговле П. Лами: «Несколько компаний хотят перевести производство из Германии в Эстонию, однако когда они увидят, что они имеют здесь в плане социальной инфраструктуры, системы здравоохранения, образования и прочего, и сравнят это с тем, что они выгадают, то, думаю, энтузиазма у них поубавится». А ведь на примере Эстонии речь ведется о наиболее благополучных и наиболее близких к развитой Европе по социальным параметрам странах. Что же говорить о государствах, которых отделяет от Западной Европы дистанция гораздо больших размеров. Естественно, что ни о какой автоматической интеграции их в современные глобальные производственные системы только на основании фактора дешевизны трудовых ресурсов не стоит и говорить.

Возрастание роли интеллектуальных и вообще нематериальных активов в формировании общественного продукта приводит к тому, что развитые страны оказываются наделены своего рода исторической рентой, связанной с тем, что собственность на все эти активы концентрировалась и, главное, продолжает концентрироваться у крупнейших транснациональных корпораций, происхождение и основная деятельность которых связаны именно с развитой частью мира. Именно сюда стекаются доходы, которые приходятся на долю таких факторов, как инновационные технические разработки и решения, новые маркетинговые ходы, рекламные кампании, привязывающие потребителя к определенным психологическим, художественным и даже историко-географическим (парфюмерия — французская, пиво — немецкое, торговое право — английское и т.п.) символам.

Возникшая таким образом историческая рента по своему размеру уже сегодня не уступает так называемой природной ренте, связанной с обладанием определенными сырьевыми ресурсами, а в будущем, несомненно, будет ее превосходить.

Особое свойство такого рода исторической и интеллектуальной ренты (в отличие от ренты природной) заключается в том, что она со временем не исчерпывается (как исчерпываются запасы невозобновляемых природных ресурсов), а лишь увеличивается за счет использования части доходов от нее для увеличения или формирования новых подобных активов. Рано или поздно, а скорее всего — в течение весьма непродолжительного по историческим меркам отрезка времени, закончатся запасы нефти и газа, золота и платины, медных и никелевых руд. «Неисчерпаемые кладовые» будут все-таки исчерпаны, а «несметные природные богатства» разойдутся маленькими кусочками по всему миру и утратят свое значение в условиях, когда любой их элемент можно заменить каким-то иным природным или искусственным аналогом. Зато историческая рента, связанная с владением и распоряжением нематериальными ресурсами, в этих условиях будет только возрастать.

Нельзя забывать и о другом важном моменте: в отличие от конкуренции внутри отдельно взятой экономики, конкуренция между экономиками отдельных стран происходит в условиях, когда отсутствуют институты, стоящие над всеми участниками конкурентной борьбы и способные ограничивать и корректировать их действия в неких общих интересах, как это способно делать государство в рамках отдельной страны. В результате в мировой экономике роль силы — экономической, политической и даже военной — является сегодня очень существенной, да и в обозримом будущем, судя по всему, будет оставаться важнейшим моментом, необходимым для понимания логики событий. Было бы наивно рассчитывать на то, что правила игры в международных экономических отношениях в ближайшие десятилетия будут благоприятны для слабых и бедных, ущемляя чувствительные интересы богатых и сильных.