Перстень некроманта - страница 19
Осси посмотрела вниз, чтобы оценить широту жеста. А посмотреть было на что.
В лучах недавно взошедшего солнца зрелище было просто феерическим.
Ослепительно сверкающая крипта, достигающая в высоту примерно три человеческих роста, заливала все окрест призрачным светом, будто исходящим из нее самой. От этого создавалось впечатление, что весь свет мира рождается там, внизу, на дне, а лишь затем выплескивается наружу и, отражаясь от солнца, растекается во все стороны.
Очень тяжелая на вид и не обремененная никакими украшениями или надписями крыша крипты парила в воздухе, казалось, сама по себе, лишь слегка опираясь по углам на четыре узкие колонны, растущие из массивного основания.
Отсюда – с края котлована – все строение казалось целостным и выточенным из единого куска камня. Оно было необычайно изящно своей лаконичностью, граничащей с аскетизмом, – эдакая простота, возведенная в абсолют и воплощенная в камне. В скользящих по поверхности лучах восходящего солнца схрон казался призрачным отражением, мороком, по какому-то невероятному недоразумению попавшим в наш мир.
Внутри на круглом невысоком постаменте лежала фигура ангела с подломленными крыльями, из последних сил пытающегося приподняться, опираясь на сломанный меч.
– Сказать, чтобы вы были осторожны, мне кажется, – обидеть вас, – Денсо Эрдалл смотрел на Осси пристально, не мигая. – Не мне учить вас вашему ремеслу. Поэтому я скажу вам просто: ступайте и выполните свою часть договора. И да не оставит вас Странник.
Магистр осенил себя знамением. Все остальные повторили за ним и, прощаясь, склонили перед Осси головы.
Осси почему-то стало смешно, и, чтобы не показаться неучтивой и скрыть столь неуместную улыбку, она просто сиганула с края вниз. Соскользнув по осыпи, она уже через мгновение оказалась внизу, у самого подножия крипты…
И было это уже очень давно.
Адепты Ордена во главе со своими бонзами умыли руки и теперь наблюдали за ней, оставаясь за ограничительной линией из охранных посохов. Кто с интересом, а кто и с усмешкой, вяло переговариваясь между собой.
Время шло, ряды любопытствующих потихонечку таяли под силой немилосердно палящего солнца, а больше ничего не происходило.
Замкнув, наверное, уже двадцатый круг вокруг основания, Осси остановилась и вытерла лоб:
– Тут ничего нет. Давай посмотрим наверху.
«Давай, – тотчас отозвалась Хода. – Страсть как люблю древние памятники».
– Да уж, древнее некуда, – вздохнула Осси, подпрыгнула, уцепилась за верхний край плиты и, легко подтянувшись, скользнула наверх.
Под крышей было не так жарко, но так же нерезультативно.
Пристально и не единожды осмотрев пол крипты и колонны, составляющие с полом единое и неделимое целое, и не обнаружив ни выключателей, ни подвижных блоков, ни подозрительных углублений, ни даже надписей «нажимать здесь», Осси обратилась к скульптуре.
То, что еще издали поражало воображение и казалось почти живым, вблизи рождало ощущения совсем уже нехорошие. Осси, несмотря на жару, почувствовала легкий озноб от одной только мысли, что длительное время была повернута к этому спиной. Сказать «как будто сейчас оживет» – это все равно, что не сказать ничего: от фигуры, раза в три превышающей нормальные человеческие размеры, волнами исходили мощь и ярость. Пока еще сдерживаемые. Именно «сдерживаемые» – такое чувство возникло у Осси, когда она смотрела на вздувшиеся вены на каменных руках, напряженные мышцы ног и пытающиеся расправиться сломанные крылья. Для движения, прерванного более пяти тысяч лет назад, не хватало самой малости.
«Расслабься».
Осси встряхнула гривой своих волос, прогоняя наваждение и выбрасывая из головы глупые мысли.
«Все спокойно. Ни единого следа магии. Это просто старый памятник».
– Тебе напомнить, что этот старый памятник устроил тут пять дней назад?
«Устроил – не устроил… Сейчас это просто камень. Запал был, да весь вышел. Не волнуйся, ищи лучше вход».
– Как скажешь, дорогая! Любой каприз!
Теперь, когда после короткого сеанса психотерапии с эмоциями было покончено, Осси принялась спокойно разглядывать лежащую фигуру. Фигура же, в свою очередь, спокойно лежала, как делала уже много сотен лет, и никого разглядывать не собиралась.