Первая красавица - страница 12
К а ш и н ц е в. Ну, если небесное, тогда к вам наверняка подходит.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Скажите, пожалуйста! А вы действительно изменились. Раньше вы не говорили мне таких комплиментов.
К а ш и н ц е в. Раньше я хвалил вас за другое. Нас связывали чисто деловые отношения. Спешу заверить, что тут ничего не изменилось. Все идет отлично. Но теперь я обрел еще удивительное свойство: заново открывать для себя некоторые понятия, и даже людей. Стертые пятаки старых представлений утрачены. Меня начинают охватывать чувства, доступные только детям. Представляете, какими глазами смотрят на мир дети? Очень забавно.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Еще бы… Помню, когда я была маленькая, мы жили в Крыму у моря. Вокруг дома стоял высокий забор. За этим забором, у соседей, лаяла собака. Я ее никогда не видела и очень боялась. Я представляла ее лохматой и страшной. А море, волны издали выглядели крохотными, совсем игрушечными. И вот однажды я сделала в заборе дыру и отправилась путешествовать. Все оказалось наоборот. Море катило на берег огромные валы. А собака была тощей и жалкой.
К а ш и н ц е в. Вот видите, как интересно делать самые обыкновенные открытия. А представляете, если взрослый человек впадает в детство? Вчера, например, у меня в голове возникли стихи: «Ангелы, придуманные мной, снова посетили шар земной…» Вы случайно не знаете, откуда это?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Ну как же! Это Михаил Светлов.
К а ш и н ц е в. А вы не могли бы достать мне эти стихи?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Пожалуйста. Я выпишу из Центральной библиотеки. Вообще, Борис Николаевич, если вам что-то надо…
К а ш и н ц е в. О, мне много надо. Я составлю список и буду часто вас беспокоить. Не возражаете?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Ну, разумеется.
Входит З и н а. Она переоделась. Удивленно посмотрела на Кашинцева.
З и н а. Борис Николаевич! А я и не слышала звонка. (Татьяне Андреевне.) Я сказала отцу. Он вас ждет.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Благодарю. (Уходит.)
З и н а. Наконец-то мы можем поговорить в спокойной обстановке. Прошу садится.
Садятся на тахту.
К а ш и н ц е в. Я вас слушаю, Зинаида Геннадиевна.
З и н а (беспокойно). Прямо не знаю, с чего и начать. Меня пугает официальный тон. Ну, почему не сказать «Зина»! Просто Зина.
К а ш и н ц е в. Для этого мне нужно вспомнить хотя бы, что я вас когда-то так называл..
З и н а. Неужели мое имя вам ничего не говорит?
К а ш и н ц е в. Я уже многое успешно восстановил. Но есть еще некоторые пробелы. Кое-что приходится записывать. (Достает записную книжку.) Вот, например, об автомобилях. Возле пивного ларька слышал разговор шоферов. Записал: надо выяснить, как выглядит малыш с прицепом. Или вот, один школьник говорил, что его товарищ, схватив пятерку по физике, офонарел. Светлая личность. Я правильно понял?
З и н а (раздраженно). О чем вы думаете! Я не нахожу слов… Послушайте, всем известно, что мы должны были пожениться, у нас готовилась свадьба.
К а ш и н ц е в. О да. Свадьба — такое серьезное дело…
З и н а. Славу богу, хоть это-то вы понимаете.
К а ш и н ц е в. Поэтому мне кажется, что событиям надо предоставить возможность развиваться естественным образом.
З и н а (испуганно). То есть как?
К а ш и н ц е в. Будем откровенны, Зинаида Геннадиевна. Вы пригласили меня сюда, чтобы напомнить о наших отношениях, которые для меня настолько туманны, что я ровным счетом ничего в памяти не сохранил. И уж наверняка не помню их настолько, чтобы это давало мне право, как говорили в старину, сыграть с вами свадьбу.
З и н а (поспешно). Ну что ж, будем считать, будто мы начинаем новую страницу. Бог с ним, с прошлым. Вспоминать стоит только то, что очень хочется вспомнить. Не правда ли? (Спохватившись.) Я такая плохая хозяйка. Прошу! (Подвигает к Кашинцеву коньяк.)
К а ш и н ц е в. Благодарю. Врачи рекомендовали мне воздержаться.
З и н а. Ах так! Ну, тогда я сейчас приготовлю кофе.
К а ш и н ц е в (удерживает ее). Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь.
З и н а. Хорошо, тогда я налью вам всего две капли. Знаете, хочется выпить за большое, настоящее счастье.