Первая научная история войны 1812 года - страница 26

Последнее прижизненное издание «Наполеона» на русском языке вышло в 1942 г., в разгар войны. Оно снабжено новым предисловием, в котором отвергаются любые аналогии между Наполеоном и Гитлером. Нелепо сравнивать «ничтожного пигмея с гигантом», гениального полководца и государственного деятеля с «полуграмотным, тупоумным, немецко-фашистским мерзавцем», – утверждал Тарле. Наполеон никогда не ставил себе целью уничтожение русского государства и тем более уничтожение русского и других народов. В Европе ликвидация им остатков крепостничества и провозглашение равенства всех сословий перед законом сыграли большую прогрессивную роль. «Всякий подданный Наполеона независимо от национальности и вероисповедания чувствовал себя под твердой защитой гражданского закона и был уверен в неприкосновенности своей жизни, чести и имущества»…

…Говоря о несопоставимости Гитлера и Наполеона, Тарле ссылался на Сталина, заметившего в речи 6 ноября 1941 г., что «Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котенок на льва»».^>55

Повторяю: как же мы можем сегодня всерьез относиться к текстам Е.В. Тарле, если, к примеру, он всего лишь от страха быть уличенным в «непатриотизме» без каких бы то ни было объяснений поменял цифру потерь армии М.И. Кутузова в Бородинском сражении с 58 000 (в издании его книги 1943 года) на 42 000 – в наспех слепленной брошюре несколькими годами позднее^>56 (после выхода угрожающих критических рецензий)?! Нужно было любым способом уничтожать факты, свидетельствующие о позорном поражении М.И. Кутузова и русской армии в генеральном бою – и они нагло и беззастенчиво, вопреки всем академическим «декорациям» Е.В. Тарле уничтожались! Но я напомню фразу, посвященную М.И. Кутузову из письма Е.В. Тарле: «Тончайше проведенная симуляция добродушного старого служивого…» Конечно! Именно хитрому и лицемерному (об этом в подробностях вы узнаете уже совсем скоро) Е.В. Тарле особенно легко было распознать, разглядеть суть натуры и методов «старой лисы»-Кутузова!

Еще важнее, чем просто подмена некоторых фактических показателей и формулировок оценки деятельности исторических лиц, стало то, что Е.В. Тарле осуществил возврат к охранительному мифу о причинах и характере войны 1812 года, похоронив достижения своих коллег (как минимум за предшествующие 50 лет), а также «не заметив» сотен документов, которые противоречили красивой сказке о той войне. Как же отнеслись к книге Е.В. Тарле маститые ученые его эпохи? Вместе с доброжелательным биографом академика – Б.С. Кагановичем – рассмотрим два примера:

«Гораздо интереснее была рецензия старого знакомого Тарле С.П. Мельгунова. Он отмечал, что автор книги – «один из наиболее видных и талантливых наших историков старой школы… Такого сжатого научного очерка, рассчитанного к тому же по форме изложения на широкую читательскую массу, в литературе, посвященной 1812 г., не было». Мельгунов, однако, считал, что «научное значение работы в значительной степени сведено на нет посторонними официальными директивами, полученными автором в духе новейших сталинских директив о возрождении «патриотизма» в народе». «Автор придает наукоообразную форму некоторым видам прародительской историографии, возвращается ко временам Липранди, чтобы доказать, что «не мороз и не пространство России победили Наполеона, его победило сопротивление русского народа», – пишет Мельгунов и добавляет: «Для установления такого тезиса вовсе не надо переходить на стезю фальшивого патриотизма и отрицать, например, роковое значение для наполеоновского войска преждевременных и довольно необычных осенних морозов». Как мы видели, ничего подобного Тарле не утверждал. «Истинный патриотизм не требует сусальной позолоты, – замечал Мельгунов. – И вовсе не требуется окутывать флером слащавого сентиментализма то, что принято называть «народной войной». <…> Это была ожесточенная борьба с обессилевшим тылом армии – и только». И в этом Тарле, как нам кажется, не повинен. Вообще многие замечания Мельгунова, не вполне несправедливые в отношении Тарле, оказались пророческими по отношению к позднейшей советской историографии 1812 г.