Первая - страница 2
А щечки порозовели. Иль стыдишься? Смелей, никто же не видит. Неудобно? Неловко? Но ты сам желал видеть там цветок. Сменить его? Впрочем,... уже не надо. Все хорошо. Сейчас ты откроешь глаза, а меня уже рядом не будет. Я исчезну, метнусь свечой вверх, к облакам, вдохнуть полной грудью хмельной свободы и выплеснуть победным криком прямо в звездную высь. Но ничего этого ты не заметишь. Таковы правила игры. Человек не должен видеть суккуба, ночного призрака. Пусть для тебя я останусь грешным сновидением, о котором никому не расскажешь.
* * *
Любимый мой, ну почему я не тебя встретила первым. Тогда все было бы иначе. Веришь? Какая мы пара! Нежнее, умнее, прекраснее тебя нет на свете. И я - лучшее творение рук божьих. Какие бы у нас были дети....
Любимый мой, прости, звать тебя мужем язык не поворачивается. Родной, дорогой, единственный, светозарный... . Назову, как захочешь, но только не мужем. От этого слова мне до сих пор не по себе. То, что было рядом со мной до тебя - то, пусть остается с этим именем. Этому и менять его не надо. Вон козлом скачет возле своей толстой дурочки. Той рожать со дня на день, а она за ним все в кусты ныряет, только помани.
Любимый мой, нет сил, выносить твоего взгляда. Я, так же как и ты хочу ребенка, нашего ребенка, всем сердцем и с радостью вынашиваю его. Это уже четвертый, что бездыханным появляется на свет. И с каждым разом твое прекрасное лицо все мрачнее. Ты здесь ни при чем. Это мое чрево проклято и не суждено нам больше услышать крика новорожденного.
Молчишь? Спасибо тебе, милый. Ты ни разу не попрекнул меня, потому, что хорошо знаешь цену словам....
* * *
Вначале было слово, а затем ответное. И его уже не вернуть. И ничего уже не поправить.
Сияющий до боли в глазах трон, прямо посреди поляны. На нем он, в белых одеждах - Судья, Отец, Творец.
- Так ты вернешься к мужу? - голос его строг.
- К такому никогда! Лучше умереть, - глаза в глаза, хоть страшно, до подрагивания ног.
Нет смысла объяснять, им все равно не понять. Чтобы проникнуться, надо просто побывать в моей шкуре. А у кого такое желание?
- Ребенка мне оставляешь?
Это уже муж, откуда-то сбоку. Всегда в сторонке. Герой, сам не бросился на поиски, нажаловался Отцу, и тот отрядил за мной погоню. О сыне вспомнил..., силком зачатом, похотью намятом во чреве. В запале вырывается:
- Возьми себе. Я не просила тебя о нем.
Ах, если б можно время отмотать назад, до этого места. Как много я бы отдала чтоб не произносить тех слов. Потому, что на них последовало неотвратимое:
- Коль тебе ребенок тоже не нужен, то и других ты недостойна. Пусть дети твои впредь рождаются мертвыми....
* * *
До рассвета еще есть время. Мы, ночные духи всегда чувствуем его, задолго до того, как засветлеет край небосвода. С первыми солнечными лучами мир проснется и займется привычной суетой, в которой нам нет места. И пока рассвет не наступил, еще можно полетать в спящем городе, заглядывая в окна.
И так каждую ночь. Это мое время, мое царствование, мои победы. Искусней меня в любовной охоте никого нет. За тысячи лет я изучила мужчин настолько, что с точностью до мгновенья предугадываю финал любовной игры каждого. Порочный опыт или опыт порока? И как еще люди могут объяснить эту бесконечную вахту любви? Сколько легенд о нас, суккубах, насочиняли, сколько ярлыков по навешали, свалили в кучу злых, добрых, никаких. И что люди знают обо мне? А если это мой рок, моя судьба. "... Будешь каждый день рожать..." Слова приговора произнесены раз, а расплачиваться приходиться по сей день. Это у людей есть понятие "за давностью лет". А у богов все по-другому. Они вечны и время для них течет по иному. А самое главное - нет у богов привычки - брать свои слова назад. Они же боги, а не люди.
Люди вообще слабы, и я легко собираю свой урожай, брызги моих побед. Все дабы исполнять предначертанное - зачать и родить за день. Для духа это несложно, и с этим можно жить, если бы не другое проклятье: "... Пусть дети твои впредь родятся мертвыми..." Цена свободы - страшная цена. Или цена гордыни? Теперь какая разница. Теперь каждый день казнь. И за тысячи лет нельзя привыкнуть к этому. Ощущать в себе живое, растущее, родное и знать, что уготовано ему, появиться на свет мертвым. Пусть сейчас я лишена тела, но когда-то была женщиной и мне знакомо чувство материнства. Ах, если б можно было это вернуть, но только не с первым мужем.