Первое прикосновение (ЛП) - страница 14

В тот день она встретила меня крепким объятием, ее глаза светились от счастья. Впервые ей не хотелось меня отпускать. Затем она вспомнила об оставленном на автоответчике голосовом сообщении.

От Эмбер, милая. Я сохранила его для тебя.

Я еще подумала, что мама ошиблась, но решила подыграть ей и прослушала сообщение. Это действительно был голос Эмбер. В тот момент я почувствовала себя так, будто мы не виделись всего пару часов, а не несколько лет. И каждое пережитое чувство, каждая эмоция ожили в моих воспоминаниях. Я провела весь оставшийся день, поглощенная мыслями о ней. Скучая по Эмбер. Мечтая об Эмбер.

Теперь же я понимала, что это был последний день, когда видела маму в добром здравии. А я провела его в мыслях об Эмбер.

Внезапно в горле встал ком, а глаза наполнились слезами. Обычно я старалась не поддаваться эмоциям, однако в последние несколько недель стала раздражительной и эмоциональной. В моей жизни существовали лишь две женщины, которых я любила, и обе были потеряны для меня. Моя мать исчезла из моей жизни навсегда. Но все еще был шанс вернуть Эмбер.

Рив заерзал на стуле, напоминая о своем присутствии. Я отвернулась, устремив взгляд на открывающийся пейзаж, и попыталась собраться. Черт, как меня угораздило так расклеиться? Что ж, мысли об Эмбер сделали меня уязвимой. Вот спасибо.

Я повернулась, мои губы изогнулись в дрожащей улыбке.

― Как бы то ни было, ей стало лучше. Думаю, я уже даже забыла о том, как она вела себя со мной большую часть времени.

― Звучит ужасно. ― Его тон был искренним и ласковым. ― Уверен, ты делаешь для нее все, что в твоих силах. Не вини себя так сильно.

Несмотря на то, что мы были знакомы всего ничего, я была уверена ― его слова прозвучали почти как извинение.

Это тронуло меня.

Я кивнула, боясь сказать что-нибудь еще.

Рив отодвинул свою тарелку и встал из-за стола. Я почти ничего не ела, но, тем не менее, была счастлива покончить с этим. И тоже встала, следуя за ним на каменную скамью у кострища. Мы могли сесть рядышком, но я решила оставить между нами немного пространства. Я была не уверена, стоило ли мне придвинуться ближе. Уже окончательно стемнело, и только пара фонарей по периметру патио и кострище освещали нас. Атмосфера была уютной и, можно сказать, романтичной. И в то же время, возможно, немного жутковатой. Но, как ни странно, я чувствовала себя умиротворенно.

Я притворилась, что увлеклась танцующим пламенем, пока официанты не закончили уносить тарелки. Как только они ушли, я обратилась к Риву:

― Как насчет тебя? У тебя были хорошие отношения с родителями, когда они были живы?

Он колебался, и я задалась вопросом, было ли его нежелание отвечать вызвано темой разговора, или он просто не любил говорить о себе? Наконец, он ответил:

― Да. Мы были близки.

― Тебе было шестнадцать, верно?

― Похоже, я не единственный, кто умеет пользоваться гуглом.

Я проигнорировала его комментарий.

― Выходит, будучи ребенком ты стал владельцем огромной бизнес-империи. Должно быть, это очень подавляло.

Он буквально пригвоздил меня взглядом к месту.

― Эмили, я не из тех, кого можно так легко подавить.

Это было предупреждение. Но я проигнорировала и его тоже.

― Даже в подростковом возрасте? Не нужно напускной бравады. Ты впечатлил бы меня в любом случае: будь ты сильным и независимым, или грустным и надломленным.

На мгновение он замолчал, а затем вздохнул.

― Я был лишь немного посвящен в эти дела. Но меня готовили к работе в отельном бизнесе. Мой отец был гораздо старше матери, и он был трудоголиком. У него уже случился первый сердечный приступ. Я знал, что все это, рано или поздно, должно было стать моим будущим. Мне очень помогло то, что я не унаследовал компанию тотчас. Пока мне не исполнился двадцать один год, ею руководил совет директоров.

― Чем же ты занимался до этого времени? ― Это вовсе не те ответы, которые были нужны мне. В основном, я спрашивала об этом потому, что хотела, чтобы он начал чувствовать себя комфортно, изливая мне душу. А еще потому, что, на удивление, была искренне заинтересована.

― Я жил в Греции со своими бабушкой и дедушкой. ― Он заметил мое удивление. ― Осмелюсь предположить, что этого не было написано в интернете.