Первое прикосновение (ЛП) - страница 59

Именно тогда я поняла, что он и не собирается этого делать. Не в этот раз. Он не планировал меня ласкать или исследовать мое тело. Не побалует меня этим, хотя точно могла сказать, что хотел бы. Он собирался сделать это максимально безлично, а почему, я не понимала. Отказывал себе в радости? Что-то вроде желания испытать себя? Доказать мне что-то?

Каким бы ни был мотив, я с ним не согласна. Мне нужна разрядка, потому что слишком взвинчена, до боли возбуждена. Рискуя вновь выйти за рамки дозволенного, спросила:

― Тогда ничего, если я сама позабочусь об этом? О своем удовольствии?

Он колебался всего долю секунды.

― Пожалуйста, любыми средствами.

Одной рукой я схватилась за его плечо, а другую опустила между нами и прижала палец к клитору ровно в тот момент, когда он сдвинулся чуть выше и вошел в меня. Я вскрикнула от удивления, немного от боли и куда сильнее от удовольствия. Я была не совсем готова, и, черт побери, он был огромен. Или просто идеально подходил мне. Не могла сказать точно.

Рив поймал мой взгляд. И хотя ничего не говорил, я видела, что он так же удивлен... Но чем? Нашим первым контактом? Тем, как идеально он меня заполнял? Или огнем, пылающим в том месте, где мы были соединены? Господи, ведь он еще даже не начал двигаться.

А потом начал.

Двигался мощными, глубокими толчками. Каждый раз, когда входил, он погружался в меня до упора. И каждый раз почти полностью выходил. Задал медленный, апатичный темп, и я чувствовала каждую венку на его члене, когда он заполнял меня и опустошал вновь и вновь. Внизу живота все скрутилось в тугой узел. С дополнительной стимуляцией клитора я должна была быстро кончить. Слишком быстро.

Выражение лица Рива не изменилось. Он был сдержан, держал себя в руках, в то время как я теряла над собой контроль.

Я начала убирать руку.

― Верни на место, ― приказал Рив. Его голос был хриплым ― единственный признак того, что он испытывал то же, что и я. ― Продолжай трогать себя.

― Думала, тебе все равно. Испытаю ли я. Удовольствие. ― Фразы звучали коротко и отрывисто.

Глаза Рива сверкнули.

― Мне все равно. Но если ты достигнешь оргазма, мои ощущения будут лучше.

Я продолжила ласкать клитор, осторожно, но даже небольшие усилия тут же приблизили меня к оргазму. Это было так эротично: невозмутимое поведение Рива; то, как примитивно он брал меня; то, что мы были на виду у всех, кто находился в доме. Я впилась ногтями в его плечо и прикусила язык, пытаясь быть такой же стойкой, как и он, но провалилась, когда сквозь сжатые губы тихонько застонала от удовольствия.

Рив сдвинулся немного вперед, а меня подтянул за бедра назад, чтобы входить еще глубже. А затем увеличил темп, почти до боли вдавливая меня в кафельный пол.

― Раз уж каждый из нас сам о себе заботится, ― его голос стал еще более хриплым и грубым, ― то не нужно говорить мне, что тебе хорошо. Потому что мне плевать.

― Ладно. ― Но, черт, это уже слишком. Так охренительно хорошо ощущается. ― О, Боже. Это так. Ах.

― Молчи. ― Прозвучавшее в его тоне предупреждение только еще сильнее распалило меня. ― Не смей этого говорить.

― Я. Ничего. Не говорю.

Я сгорала в ощущениях, и теперь только бессмысленные, нечленораздельные звуки срывались с моих губ, однако, если сложить их вместе, то определенно сложилась бы фраза «как же охренительно хорошо». Оргазм судорогой пронесся по моему телу. Я зажмурилась и позволила волне удовольствия унести меня.

Каким-то чудом, мне все еще удавалось слышать Рива:

― Ты кончаешь, ― сказал он. ― Я чувствую. Твою мать, Эмили, твои мышцы так сильно меня сжимают.

Он продолжал двигаться в неистовом темпе, проталкиваясь через сокращающиеся мышцы, а потом и сам достиг пика и, прижавшись к моей киске, излился в меня.

Придя в себя, я открыла глаза и увидела, что он все еще нависает надо мной и внимательно смотрит. У меня до сих пор не получалось определять выражения его лица, но, судя по морщинке на лбу, его мучил какой-то вопрос. Или он был в смятении. Даже раздражен, можно сказать.

Сделав дрожащий вдох, я задалась вопросом, что же он видит сейчас на моем лице. Разочарование, полагаю. Я не надеялась, конечно, перевернуть весь его мир, но всего лишь знать, что угодила ему, мне бы хотелось.