Первоклассная учительница, дракон и его сын - страница 21

— Во-вторых, если бы вы были, например, сотрудницей спецслужб, то сделали бы все, чтобы никак не выделяться из толпы, — продолжал Ник. — Значит, вы просто кокетничаете со мной. Но то, что вы предложили заплатить за свой кофе в музее, говорит о том, что вы не кокетка. Это вообще очень странное поведение для девушки. Значит, я просто приму на веру то, что вы попаданка. В конце концов, параллельные миры существуют, и все об этом знают.

Несколько минут мы шли молча. Ник смотрел на меня по-настоящему заинтересованно, словно совершенно серьезно пытался понять, насколько я попаданка.

— А если я все-таки сумасшедшая? — улыбнулась я.

— Нет. Безумие всегда себя маркирует, — сказал Ник. — Хотя бы тем, что человек не хочет мыться. Так чем именно я могу вам помочь?

— Болезни драконов, — ответила я. — Я пробовала поискать что-то о них, но не нашла. Это секретная информация?

Ник рассмеялся, и его смех словно бы сделал тишину еще глуше. Я обернулась: никто не шел за нами, но мне казалось, что взгляд чужих глаз лежит на моей спине.

— Вот еще один знак того, что вы нездешняя. Все прекрасно знают, что драконы болеют не так, как люди, и хранят информацию об этом в строжайшей тайне. Попробуйте хотя бы подойти к драконьей клинике! Вас сразу же оттуда завернут, быстро, но мягко.

Мы вышли к небольшому фонтану, и ощущение чужого взгляда на спине усилилось.

Здесь тишина была уже не такой густой. На одной из скамеек сидели старичок и старушка, чуть поодаль мужчина брел с собакой, лоточник засыпал кукурузу в автомат для попкорна. Мне все больше и больше было не по себе.

— Вы журналист. Вы наверняка знаете больше, чем остальные.

Глаза Ника мягко сверкнули.

— От отца, в основном. Но да, знаю. Что именно вас интересует?

— Душевные болезни драконов, — ответила я. — Но не сами по себе, а то, как они могут быть связаны с прорывами, о которых вы говорили. Если прорывов нет, то в драконах может постепенно угасать то, что помогало им сражаться с чудовищами. Эволюция — ненужное постепенно отмирает.

Ник неопределенно пожал плечами.

— Нам лучше съездить к моему отцу, он наверняка знает лучше. А что случилось, Юлия? Вы дружите с душевнобольным драконом.

Я не успела ответить. Парк вдруг залило жаром и светом, словно кто-то уронил с неба факел. Ник оттолкнул меня в сторону, мы покатились по гравию, сбивая колени и локти, и в ту же минуту нас накрыл рев.

Это было не животное — так мог бы реветь какой-то непостижимо огромный механизм.

Рев оборвался, и чьи-то зубы сжались на моей левой ноге с такой силой, что от боли я стала терять сознание — меня куда-то потащили, трепля, как ненужную игрушку.

«Мамочка…» — только и успела подумать я, и меня укутало тьмой.

— Ну! Ну, давай! Иди сюда, мразь!

Ник?

Меня отбросило в траву, и я с облегчением поняла, что зубы разжались. Кровь шумела в ушах, слабость была такой, что я не то, что ползти — шевельнуться не могла. Красный туман перед глазами развеялся, и я увидела перевернутый ларек, рассыпанную по гравию кукурузу и пестрые стаканчики и что-то, похожее на лежащего человека.

— Иди сюда, говорю!

От головы лежащего растекалась кровь. Когда я увидела, что именно надвигается к Нику, то меня снова потянуло в обморок. Это был медведь — конечно, если существуют медведи ростом до третьего этажа, с двумя головами и длинными змеиными хвостами. Хвосты прищелкивали и били по траве, Ник стоял между медведем и мной, и палка в его руке казалась настолько смешным и нелепым оружием, что было больно смотреть.

Вот, значит, чей взгляд лежал на моей спине. Вот как выглядит прорыв чудовищ в этом мире.

— Ник. — едва слышно просипела я, не чувствуя своего тела ниже спины. — Ник, беги.

Особняк Кайлена в десяти минутах отсюда. Что, если такие медведи уже врываются туда?

Ник вскинул свою палку, и в ту же минуту сверху рухнула струя огня — выбелила мир и окончательно отправила меня во тьму.

Пик. Пик. Пик.

Что-то механически пищало справа, и, прорываясь сквозь мрак к этому писку, я понимала, что все-таки жива. Постепенно за писком пришла прохлада, свежий воздух, пахнущий лекарствами, и ощущение собственного тела.