Первые люди рая - страница 2

   Посещающие навигаторскую далекие от космологии члены экспедиции всегда со скрытой опаской разглядывали расположенные по периметру над полом звездные карты различных участков пути "Ойкумены". Окрестности Солнца, облако Оорта, увеличенные снимки системы Кентавра, постоянно уточняющийся курс с отметками возможных точек гравитационных и пространственных неоднородностей и возмущений... Опасение перед неведомым присутствовало в каждом, но большинство умело справляться со страхом. Круг Северины старался вовремя помочь, если нормальные генетически объяснимые проявления настороженности грозили перерасти в патологию.

   Тур погладил Леля, тот замурлыкал. Голубые глаза кота в скудном освещении навигаторской светились двумя неизвестными звездами.

   Максим в душе не разделял диагноза Северины. Не страх владел Форстером, а нечто другое.

   - Лель, как ты-то, не боишься звездных вихрей? Нет, ты ничего не боишься. Тогда ответь мне, почему до сих пор нет Лойды? Ведь она никогда не оставляла нас надолго одних?

   В ответ Лель изогнул спину, потерся головой о воротник комбинезона и замурлыкал, стараясь повторить мелодию одной из последних песен Лойды. Тур улыбнулся и, оторвавшись от мыслей о звездах и Форстере, обратился к навигаторскому столу. На нем только что закончилось создание заказанной Туром фантареальности. Сегодня ему надо включиться в намеченный сюжет и проверить его жизненность. Если избранная идея окажется верной, можно будет извлечь из созданного им произведения нечто новое для науки о человеке. Как ни банально звучит, но Максим не устает лишний раз повторять себе: человек столь же бесконечен, как звездный мир, и путей в него также неисчислимое множество. Взять того же Вито. Максим, сколько ни пытался, никак не мог определить причину самоизоляции Форстера. Слишком редко удавалось с ним поговорить, а еще реже увидеть по видеофону. Обязанности Вито выполнял, угрозы от него никакой не исходило, и он вправе сам определять себе образ жизни.

   Да, не исключено, что догадка его верна, и тогда предстоят серьезные историко-психические исследования. Возникнет новая отрасль науки о человеке. Можно будет быстро помочь и таким, как Вито.

   С тихим шелестом открылась одна из дверей в навигаторскую. Лойда! - обрадовался Тур. Он поднялся, обогнул освещенный изнутри стол. Лица вошедшей в полутьме не было видно, но по высокой фигуре он узнал Северину Джинс. Максим сделал три шага навстречу Северине и предложил ей кресло. Жестом руки она отказалась.

   Кроме блеска звезд помещение освещалось только люминофорами, и Тур не заметил обеспокоенности на лице гостьи.

   - Как Вито? Нет надежд?

   Северина отрицательно качнула головой, светлые волосы легко взметнулись в сторону кометным хвостом. Увидев, что она с нескрываемым недоумением рассматривает композицию на столе, привлекшую ее вкус необычайностью цветовой гаммы, Тур решил предоставить Северине возможность отвлечься и заодно проверить верность избранной им методики. Ей будет приятно оказаться первым читателем не оконченной фантареальности.

   Пригласив Северину ближе, Тур с любопытством следил за ее реакцией. Навигаторский стол воспроизвел в объемной миниатюре сцену истории.

   В разрезе деревянная изба, характерная для великой прежде страны, России трехсотлетней давности. У деревянного сундука стоят девушка и старушка с палкой, застывшие в позе размышления. За сундуком слева сидит лысый старик в белой домотканой рубахе. На сундуке, заменяющем в доме стол, - бутылка с прозрачной жидкостью и глиняная чаша. На неровных бревнах стены висят пучки трав. Экзотичность одежд, напряженность в глазах старика, остановленного в момент разъяснения женщинам чего-то непростого, вызвали у Северины видимый интерес. Отметив это, Тур начал объяснять свой замысел.

   - Надеюсь, многомудрая Северина Джинс имеет несколько минут, чтобы помочь своему другу разобраться в себе? Может быть, я ошибаюсь в избранной идее, она меня и привлекает и отталкивает...

   Северина молчала и Тур продолжил:

   - Перед нами воспроизведение в трехмерном пространстве картины русского художника девятнадцатого века Григория Мясоедова. Я обнаружил ее случайно, просматривая репродукции перед дежурством месяц назад. Заинтересовался художником, оказалось: у него много таких работ. Но эта - самая первая! И самая cильная. Так бывает. У картины есть копия, написанная автором, но в копии нет того, что имеется в оригинале: нет встречного излучения, нет слепка личности автора. С копиями так случается. Ведь ты знакома с живописью лучше меня и потому поймешь, где я не прав.