Первые перелеты через Ледовитый океан - страница 8
Командир корабля сел за штурвал «АНТ-25», я занял место на масляном баке за его спиной, чтобы после отрыва самолета убрать шасси. Александр Васильевич — за штурманским столиком.
На аэродроме штиль, температура наружного воздуха плюс 15 градусов, условия для взлета вполне благоприятные.
Чкалов пробует мотор, самолет вздрагивает от могучего гула воздушного винта и мощного выхлопа двигателя. Затем Валерий Павлович уменьшает обороты и дает сигнал убрать колодки из-под колес.
Оглушительный рев мотора. Самолет медленно скатывается с горки, затем все быстрее набирает скорость. Удары и толчки шасси от неровностей полосы становятся менее резкими и грубыми.
Итак, полет начался.
Чкалов метр за метром набирает высоту. Перегруженный до предела «АНТ-25» проходит ниже заводских труб Щелково, хотя мотор работает на максимальных оборотах.
Выполнив свои обязанности по подъему шасси, я доложил командиру, что заступаю на вахту штурмана и радиста.
По разработанному графику Валерий Павлович первые двенадцать часов сам управляет самолетом. Белякову сразу же после взлета надлежит лечь спать и отдыхать шесть часов, после чего он сменит меня на вахте штурмана-радиста.
В 14.25 самолет пролетел Харловку на Кольском полуострове — последний пункт на Европейском континенте.
«АНТ-25» вышел в Баренцево море, приближаясь к острову Виктория.
Командир корабля, после непрерывной десятичасовой работы мотора АМ-34Р на максимальной мощности, сбавил обороты, и теперь в кабине самолета стало чуть тише.
В 22 часа 10 минут, по расчетам, мы вышли в район острова Виктория, и Александр Васильевич написал записку командиру корабля, чтобы тот развернул самолет на новый курс — на восток, ведущий на архипелаг Земли Франца-Иосифа.
Когда я передавал указания штурмана Чкалову, тот не удержался и озорно прокричал мне в ухо:
— Вот бы махнуть прямо на полюс! Рукой подать...
Я что-то шутливо бросил ему в ответ, и он, улыбаясь, сунул мне в бок кулаком...
Пройдены первые 2700 километров пути.
В 23 часа 10 минут 20 июля 1936 года с борта «АНТ-25» была послана радиограмма: «Все в порядке. Проходим Землю Франца-Иосифа. Видим острова. Привет зимовщикам бухты Тихая от экипажа. Чкалов, Байдуков, Беляков».
Я отдыхал, наблюдая внутри самолета тени, ползущие от каждого незначительного изменения положения самолета в пространстве, когда услыхал:
— Наблюдайте! Земля Франца-Иосифа видна!
Вскочив с маслобака, я вытащил из бортовой сумки фотоаппарат и просунулся с ним к боковым стеклам переднего пилотского фонаря, чтобы сделать серию снимков арктического пейзажа.
Часы показывали полночь, но над Землей Франца-Иосифа солнце стояло высоко над горизонтом. Нашим взорам открылась сказочная панорама — разбросанные острова архипелага.
Наступило 21 июля 1936 года.
После Земли Франца-Иосифа мы увидели чистую воду, а за нею сплошное неоглядное ледяное поле.
Надо льдами висел густой туман, а выше — многоярусная облачность. Вскоре мы оказались между слоями облаков. Я стал набирать высоту. Но еще достаточно нагруженный бензином «АНТ-25» не мог выйти на высоту пяти километров, чтобы пробиться к солнцу. Возникла дилемма: либо идти в облачности циклона, который был точнейшим образом предсказан при вылете метеорологической службой, или обходить его стороной, чтобы не подвергать самолет обледенению или перегрузкам в кучевой облачности.
Здесь мы со всей очевидностью убедились в том, насколько несостоятельным было предположение некоторых ученых-метеоспециалистов, которые утверждали, что в центральных районах Арктики верхняя кромка облачности даже летом не превышает 3—5 километров высоты.
Между тем мы летели в облачности, и через час стало ясно: обледенение самолета идет так интенсивно, что вскоре будет угрожать его безопасности. Самолет трясло как в лихорадке.
Чкалов помог мне включить антиобледенительное устройство для воздушного винта. Наш маневр миновать облачность не дал ощутимых результатов, так как циклон оказался весьма обширным по фронту и на его обход требовалось много времени и горючего.
В поисках лучшего варианта Валерий Павлович и Александр Васильевич выдавали мне множество различных курсов. Ведя самолет вслепую, я насчитывал уже более двенадцати изломов маршрута, когда внезапно, в разрыве облачности, увидел фантастически грозную вертикально торчащую скалу среди безбрежного арктического океана льдов и снега.