Первый день - страница 21
– Как, ты в Париже? – удивленно спросил он, протирая очки.
– Да, как видишь.
– Вот теперь вижу! – воскликнул он, водружая очки на нос. – Ты останешься надолго?
– В саду? Думаю, на полчасика, – ответила она, смутившись.
Макс внимательно посмотрел на нее.
– Я уже несколько дней в Париже, – вздохнув, пробормотала она.
Раскатистое ворчание грома заставило их продолжить путь и поискать убежища под аркадами на улице Риволи. Они едва успели: начался настоящий потоп.
– Ты не собиралась мне позвонить? – спросил Макс.
– Конечно, собиралась.
– И почему же не позвонила? Прости, я вываливаю на тебя кучу глупых вопросов. Если бы ты хотела со мной встретиться, ты бы позвонила.
– Я не могла сообразить, что тебе сказать.
– Тогда ты права. Следовало подождать, пока провидение не приведет нас на эту аллею…
– Я рада тебя видеть, – перебила его Кейра.
– Я тоже рад тебя видеть.
Макс предложил выпить по стаканчику в баре отеля «Мерис».
– Так ты надолго в Париж? Ну вот, опять я засыпаю тебя вопросами.
– Не страшно, – успокоила его Кейра. – Я провела шесть вечеров подряд, слушая разговоры о политике, забастовках, сделках и разные сплетни. Никто никем не интересовался, и я в конце концов почувствовала себя невидимкой. Вот если бы я, не отходя от стола, повесилась на салфетке, может, кто-то и спросил бы, как у меня дела, и даже дождался ответа.
– Как у тебя дела?
– Как у льва, запертого в клетке.
– И сколько ты уже сидишь в этой клетке? Неделю или больше?
– Чуть-чуть побольше.
– Ты останешься или снова уедешь?
Кейра рассказала Максу о своих приключениях в Эфиопии и о том, почему пришлось вернуться. Надежда найти деньги на новую экспедицию представлялась ей слишком туманной. В восемь часов она, ненадолго исчезнув, позвонила Жанне и предупредила, что придет поздно.
Они с Максом поужинали в «Мерисе». Каждый рассказал, как жил в те годы, что они не виделись. Вскоре после отъезда Кейры и их расставания Макс оставил свою должность преподавателя археологии в Сорбонне и стал управлять типографией своего отца: тот скончался от рака больше года назад.
– Так теперь ты директор типографии?
– Лучше бы ты сказала: «Мне жаль, что твоего отца не стало»! – улыбнувшись, заметил Макс.
– Милый мой Макс, ты же хорошо меня знаешь, я всегда говорю не то. Мне действительно жаль, что твоего папы больше нет… Только, мне помнится, вы не очень-то ладили.
– В конце концов мы помирились… в больнице Вильжюиф.
– А зачем ты бросил преподавание? Ты же обожал свое дело.
– В основном я обожал те оправдания, к которым оно позволяло мне прибегать.
– При чем здесь оправдания? Ты же отличный преподаватель.
– Я не похож на тебя и никогда не питал к своей работе такой любви, которая гнала бы меня на край света.
– А типография, она тебе больше по душе?
– По крайней мере, я смотрю правде в глаза. Я больше не стремлюсь совершить нечто грандиозное – например, сделать величайшее открытие века. Хватит с меня этих небылиц. Я был кабинетным археологом, способным лишь зачаровывать студенток красивыми сказками.
– Кстати, не забудь добавить, что я из их числа! – насмешливо сказала Кейра.
– Ты от всех отличалась и прекрасно это знаешь. Я авантюрист из парижских предместий. Теперь я хотя бы научился рассуждать здраво. А ты-то нашла, что искала?
– Если ты о моих раскопках, то нет, только несколько пластов, которые показали, что я на правильном пути, что я не ошиблась. Зато теперь я точно знаю, какая жизнь мне нравится, и это самое главное мое открытие.
– Значит, ты скоро уедешь…
– Откровенность за откровенность, Макс. Я с удовольствием проведу с тобой эту ночь, да и завтрашнюю тоже. Но в понедельник я захочу остаться в одиночестве, и во вторник, и в следующие дни. Как только у меня появится возможность уехать, я немедленно уеду. Когда? Этого я не знаю. А пока мне надо найти работу.
– Прежде чем предложить мне переспать с тобой, ты бы хоть поинтересовалась, есть ли у меня кто-нибудь.
– Если бы кто-то был, ты бы давно бросился ей звонить, уже первый час ночи.
– Да, если бы кто-то был, я бы не ужинал сейчас с тобой. А по поводу работы есть какие-нибудь варианты?