Первый год войны - страница 12
— Товарищ генерал! Вверенная мне дивизия успешно прорвала оборону противника, уничтожив полностью три мотоциклетных батальона, 10 танков и 12 орудий. Захвачено в плен до двухсот фашистских солдат и офицеров 48-го моторизованного корпуса, принадлежащего к танковой группе Клейста[6].
Тревога за судьбу соединений, гнев на полковника Васильева у меня прошли. Я крепко пожал ему руку, поздравил с победой, но все же сделал строгое внушение за то, что он вовремя не прислал донесений согласно утвержденному мной графику.
— Увлекся. Виноват. Больше такое не повторится, — заверил меня комдив.
Затем мы отправились к группе пленных немецких офицеров, которых допрашивал начальник разведывательного отделения дивизии. Он подошел ко мне с докладом, но я распорядился продолжать допрос.
Дослушав накоротке доклад полковника Васильева, приказал вызвать заместителя по политической части полкового комиссара М. М. Немцева. Возбужденный боем, чуть смущенный, он ждал вопросов.
— Как настроение бойцов? Ваше, вижу, отличное, — обратился я к нему.
— Настроение хорошее. Сегодняшняя победа вызвала особый подъем у людей. Хотя никто не спал уже четверо суток, все рвутся в бой. Потери в частях незначительные. Есть убитые и раненые, главным образом от ударов вражеской авиации. Совсем обнаглели немецкие летчики, товарищ генерал. Бомбят и обстреливают наши боевые порядки и тылы из пулеметов, а наших самолетов и не видно.
Он сообщил, что часть раненых бойцов и командиров отправлена в медсанбат дивизии. Большинство же раненых отказалось от эвакуации и осталось в строю. Это лучше всяких слов говорило о высоком боевом духе бойцов.
Выслушав краткие доклады командира дивизии и его заместителя по политической части, я проинформировал их о сложившейся обстановке в районе действий корпуса и приказал, чтобы части дивизии закрепились на достигнутом рубеже, тщательно организовали охранение, активной разведкой установили силы и расположение противника, пополнили боеприпасы, произвели заправку боевых и транспортных машин, накормили людей, дали им отдых и были готовы с рассветом 27 июня перейти в дальнейшее наступление.
— Все ясно, вопросов нет, — ответил Васильев. Стоявший рядом Немцев обратился ко мне:
— Если у комдива нет вопросов, то у меня есть к вам просьба, товарищ генерал. Если возможно, пришлите хотя бы эскадрилью «ястребков» для прикрытия боевых порядков и тылов дивизии.
Просьба была справедливая, по что я мог ответить» полковому комиссару Немцеву?
— Дождемся и авиации, — ответил я и, попрощавшись, направился к танку. Солнце уже исчезло за лесом. Сгущались сумерки. Надо было спешить на командный пункт. По моему приказу полковник Васильев распорядился посадить в танк старшего по званию пленного офицера. Пожелав всем успеха, двинулся в обратный путь.
На шоссе Броды — Дубно нас застала ночь. Танк повернул на юго-запад к Бродам. Справа и слева от дороги горели скирды соломы, отдельные хаты, которые жгли фашистские диверсанты и бандеровцы, укрывавшие немецких парашютистов и диверсантов. Всюду в тылу наших войск шла сильная ружейно-автоматная стрельба. Пули свистели во всех направлениях. Трудно было разобрать, кто в кого стреляет. Бандеровцы и немецкие автоматчики, проникшие в тыл, пытались посеять панику среди наших воинов.
Над головой беспрерывно гудели фашистские самолеты. Волна за волной они шли на восток бомбить наши мирные города и села…
Мои размышления были об одном: как лучше осуществить завтрашний план боевых действий, выполнить приказ командующего фронтом разгромить танковую группировку врага. Ведь до сих пор мы так мало знали о силах противника. Единственное, пожалуй, мы определили, что в ходе встречных боев 26 июня перед фронтом корпуса гитлеровцы имели более четырех дивизий пехоты, из них две моторизованные.
Если, думал я, завтра с утра враг не введет свежие силы или введет не более одной дивизии, то войска мехкорпуса, отдохнувшие за ночь и окрыленные успехом первых боев, с еще большей настойчивостью поведут наступление и перережут дорогу Сокаль — Дубно. И неприятель вынужден будет оттянуть сюда дополнительную группировку войск и, возможно, прекратить дальнейшее продвижение в глубь нашей территории. А это, как я понимал из приказа командующего фронтом, является главной задачей мехкорпуса. Понимал я, что, выполняя эту задачу, корпусу придется принять на себя удары всех вражеских сил на данном направлении.