Первый горн - страница 70

— Это должно сдержать их.

— Хорошо. Кто-то ранен?

— Всего лишь царапина, сержант. Один из этих малых укусил меня через перчатку, — сказал солдат, указывая большим пальцем позади себя на гномов в углу.

— Хорошо. Пора убираться отсюда. Липко, ты пойдёшь первым.

Липко подошёл к верёвке, дёрнул за неё один раз, собираясь карабкаться вверх.

— Будет лучше, если первым пойду я, — сказал Бальтазар. — Когда я буду наверху, то смогу поднять вас по воздуху в шахту.

Сержант окинул его взглядом.

— Хорошо, наша Сова поднимется наверх первым. Халмачи, ты будешь натягивать ему верёвку.

Сова? В свете масляных чаш, прикреплённых к колоннам я увидел на левом плече Бальтазара сову в виде герба.

— Дайте мне артефакт, сержант, — попросил Бальтазар. — У меня он будет в большей безопасности.

Сержант колебался, но потом всё же кивнул.

— Ладно. Поторопись и скорее поднимайся, я здесь замёрз, — он бросил Бальтазару сумку. — Вот. А теперь давай наверх.

Сова кивнул и подошёл к верёвке. Он схватил её, ещё раз огляделся и неожиданно проворно перебирая руками, полез вверх.

Мы подождали какое-то время.

Потом Халмачи крикнул:

— Бальтазар?

Никакой реакции. Он посмотрел на сержанта.

Тот хлопнул в ладоши.

— Серафина, ты держишь верёвку.

Микаиль, ты, Липко и Джондай, вы поднимитесь наверх. Надеюсь, что проклятые варвары не расстроили все наши планы.

Он увидел мой вопросительный взгляд.

— Гарнизон находится в осаде. Никто не предполагал, что это займёт столько время. Я лишь надеюсь, что пока нас не было, гарнизон не разгромили. В этом случае, варвары уже поджидают нас там наверху.

Я лишь кивнул.

Трое солдат, несмотря на их тяжёлые доспехи, были ненамного медленнее Бальтазара. Я был глубоко впечатлён. Даже если бы я был на тридцать лет моложе, я не смог бы сделать это с такой лёгкостью. Мы все смотрели наверх, когда последний мужчина исчез в дыре в потолке.

И все увидели, как они снова полетели вниз. Падали глубоко и долго. Только один из них выкрикнул что-то…

— Балтазар!

Потом они с глухим ударом приземлились на остатки алтаря, верёвка упала вслед за ними и накрыла троих солдат сверху.

Другие поспешили к ним, но я увидел по их лицам, что это бесполезно. Я и сам услышал треск костей.

Сержант забрался на остатки алтаря. Я последовал за ним, и мы оба смотрели на потолок. В самом верху был виден маленький, жёлтый прямоугольник. Он исчез, и мы все услышали звук закрывающейся плиты.

— Вот дерьмо, — произнёс один из солдат.

— Я никогда не доверял этому пижону, — добавил другой.

— Думаешь, это был Бальтазар?

— Вы же слышали Микаила. Ублюдок запер нас здесь.

Сержант мрачно улыбнулся.

— Если это так, то он передумает, — он залез в сумку. — Вот, — он поднял вверх маленькую, чёрную статуэтку волка. — Ещё у меня остались камни для ворот. Если он захочет покинуть эти места или получить артефакт, то ему придётся спуститься и взять их.

— Ну, а то, что случилось потом, ты знаешь, брат, — сказал сержант. — Что было раньше, можешь прочитать в воинской книжке, — он постучал по своему нагруднику.

Внезапно я увидел, как мы сидим рядом друг с другом, прислонившись к стене, так что в нашем поле зрения находились забаррикадированная дверь и шахта. Его доспехи были покрыты инеем, а дыхание висело в воздухе словно туман. Рядом с алтарём на полу тлел маленький костёр.

— Он так и не вернулся.

Он сел поудобнее, взял свой меч и положил его себе поперёк колен.

— Если встретишь нашего Бальтазара, то передай ему от сержанта сердечный привет. Лучше всего в самое сердце.

Я кивнул.

— Боги, как же я устал. Ещё две вещи, — сказал сержант и зевнул. — Прежде, чем я засну. Хочешь знать, почему я называю тебя братом? — он говорил так невнятно, что я встал и опустился перед ним на колени, чтобы лучше понимать.

— Вот почему, брат меченосец, — сказал он и провёл рукой по своему мечу. — Найди кого-нибудь, кто будет хорошо с ним обращаться. Его имя Ледяной защитник, — он поднял на меня взгляд. — Она бы защитила меня от холода, но тогда мне пришлось бы бросить моих ребят.

Когда он поднял взгляд и мрачно улыбнулся, я увидел знакомое лицо под изморозью, слишком знакомое лицо.