Первый и единственный - страница 9

Эмили снова не отрывала взгляд от дороги. Это было глупо, учитывая то, что сумерки и резкий ветер, поднимающий клубы коричневой пыли, превратили окружающее пространство в какое-то зыбкое, колеблющееся марево, и с каждой минутой становилось все темнее. Но ее взбудораженный мозг почему-то цеплялся за мысль, что ей непременно нужно запомнить дорогу.

— Как вас зовут?

— Что? — Эмили едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Могу я узнать ваше имя? — повторил он. Конечно, некому представить их друг другу,

поэтому подобные условности можно опустить.

— Меня зовут Эмили… Эмили Стоун.

— Я Тайлер Китон.

— Очень приятно, — пробормотала она.

— Куда вы направляетесь, Эмили Стоун?

— В Остин.

— Далековато, — небрежно проронил он, и Эмили бросила быстрый взгляд на его профиль, чуть подсвеченный огоньками приборной панели. — Решили отправиться в гости?

— Не совсем, — уклончиво ответила она. Холли завозилась, устраиваясь поудобнее на коленях матери и почти сворачиваясь калачиком, а через минуту она уже посапывала, даже во сне продолжая прижимать к себе куклу. — Простите, мы скоро приедем?

— Еще минут десять.

Ровно через десять минут — Эмили, не удержавшись, сверилась с часами на приборном щитке — пикап затормозил перед черной громадой дома, в котором было освещено всего одно окно.

— Помочь, миссис Стоун?

— Мисс Стоун, — автоматически поправила она. — Нет, не нужно, я справлюсь.

Тайлер пошел к дому, Эмили, держа на руках дочку, направилась за ним следом. Он распахнул дверь, и Эмили увидела коридорчик, слабо освещенный светом, льющимся из другой комнаты. Эмили повернулась к Тайлеру. В полумраке она едва могла разобрать черты его лица.

— Ну что же вы?

— Вы уверены, что мы вам не помешаем? — запоздало спросила она.

— Абсолютно, — подтвердил Тайлер, и Эмили шагнула вперед.

Она слышала, как за ее спиной негромко захлопнулась дверь, и в нерешительности замялась ее ботинки были довольно пыльными и вряд ли даже самый гостеприимный хозяин придет в восторг от грязных следов на полу. Но Эмили ничего не успела ни спросить, ни тем более предпринять: послышались быстрые и легкие шаги и в коридорчике вспыхнул свет, заставивший Эмили на мгновение зажмуриться. Когда она открыла глаза, то обнаружила перед собой мальчугана лет пяти. Автоматически она отметила, что он если и не ровесник Холли, то чуть старше ее дочки.

— Добрый вечер, мэм! — выпалил он, глядя на Эмили широко распахнутыми глазами — такими синими, что у Эмили не возникло сомнений: перед ней сын Тайлера Китона.

— Привет, — сказала она, и взгляд мальчика переместился куда-то выше ее головы. Конечно, на отца, поняла Эмили секундой позже.

— Привет, папа. Ты должен был предупредить, что у нас будут гости.

Эмили изумилась — слишком неожиданно было услышать из уст мальчугана такую «взрослую» фразу.

— Привет, Джек. Извини, я не смог, — откликнулся Тайлер Китон и сказал специально для застывшей как изваяние Эмили: — Проходите, мисс Стоун.

— Конечно. Простите, что задерживаю вас, — опомнилась Эмили и сделала несколько шагов вперед.

— Джек, это мисс Эмили Стоун и ее дочь Холли. Мисс Стоун, это мой сын Джек.

— Очень приятно, Джек, — севшим голосом произнесла Эмили.

— Мне тоже, мэм. — Мальчик слегка наклонил голову, как это сделал бы взрослый галантный мужчина, и губы Эмили невольно тронула слабая улыбка.

От звуков чужих голосов Холли проснулась и теперь удивленно взирала на Джека сверху вниз. Потом она задрыгала ногами, требуя опустить ее на пол, что Эмили с облегчением и сделала. Холли немедленно прижалась к коленям матери и по давней привычке сунула большой палец правой руки в рот.

— Холли, поздоровайся с Джеком. — Эмили осторожно потянула ручку дочери, освобождая многострадальный пальчик из плена.

— Привет, — осторожно промолвила Холли и изо всех сил стиснула Лили.

Эмили бросила быстрый взгляд на лицо Тайлера и увидела, как оно смягчилось. Еще несколько минут назад она даже не думала о том, что его ждет семья. И не потому, что в ее представлении его грубоватый вид как-то не вязался с образом любящего мужа и отца, а потому, что она настолько была озабочена собственным положением, что даже не приняла это в расчет. Вслед за этой мыслью появилась новая, встревожившая Эмили.