Первый - страница 32

Когда гоблины почти доломали баррикаду, Тристан, а именно таким именем он представился, всё же нашёл то, что искал, и окрикнул девушку. Запустив её вперёд, в тёмных зёв открывшегося прохода, он применил какой-то магический артефакт, поджигая завал у двери, и запрыгнув внутрь, нажал на рычаг в стене, закрывая вход. Узкое пространство, где уже двум встречным людям не разойтись, из-за непроглядной темноты, казалось, сдавливает её, но нарастающее чувство тревоги отступило, когда Тристан зажёг фонарь. Небольшой кристалл кварца в оправе из особого сплава с добавлением серебра светил ровным и мягким светом. Напитанный магией артефакт пользовался популярностью слуг у отца, для освещения пути по ночам. В люстрах же с той же целью применялся хрусталь, он мог выдать во много крат больше света. На больших приёмах чародеи напитывали его своей энергией напрямую, потому издревле, они сотворялись мастеровыми такими огромными.

Тристан приказал ей лечь на пол, Илла было воспротивилась подобному посягательству на её честь, но была грубо опрокинута на спину. Чернорясник переступил через неё, даже не принеся извинений, и пошёл дальше, освещая себе путь, предупредив, что если их обнаружат по вине болтливой принцессы, то он лично лишит её сначала языка, а затем и головы. Илла хотела было сказать, что она всего лишь маркиза и никак не принцесса, но опомнилась, и молча последовала за своим пленителем. Тайный ход всё время сворачивал в разные стороны, всюду виднелась паутина и заросли плесени, очевидно этими коридорами давно никто не пользовался. Несколько раз она слышала, как за стеной происходили сражения, отчаянные крики раненных никак не выходили из её головы. Тристан обронил, что он уже ничем не поможет своим братьям, лучшее сейчас для них обоих — это молча пересидеть нападение на монастырь, а затем двигаться к северу, на один из форпостов, охраняющих орочью границу. Илла не возражала, полагая, что мужчине, а тем более Рыцарю По Праву, лучше знать, как спасти свою жизнь, а за одно и её.

Уже дважды они спускались вниз по ступеням узких винтовых и обычных лестниц, но выхода из этого тёмного лабиринта пока что найти не удавалось. Платье её итак не первой свежести совсем загрязнилось, а про ванную она уже и не вспоминает. Никто за всё время плена ей так и не предоставил доступ к воде. Илла печально шмыгнула носом, это не укрылось от пленителя.

— Что такое? — Бросил он через спину.

— Я не мылась уже более двух недель. — Тихо пояснила девушка, едва удерживая себя в руках.

— О, Триединый, за что мне это!? — Поднял он руки к потолку. — Её, возможно, к вечеру уже лишат головы, а она думает о телесной чистоте. — Тристан остановился так резко, что Илла почти в него врезалась. — Женщины… — Констатировал Паладин и пошёл далее.

Леди Илла хотела что-то возразить, но на неё в один миг навалились все переживания, полученные за дни плена. Она лишь смогла идти за Рыцарем, монотонно переставляя ноги. Вскоре они дошли до совсем уж сырой залы. Стены тут кое-где прорублены прямо в скальном основании и даже ничем не облицованы. В одном месте по отвесному склону бежал маленький ручей, внизу его собирала большая круглая чаша и переправляла к центру комнаты, где водная струйка сверзалась вниз, в круглый провал, отделанный серым булыжником.

— Пока что останемся здесь, — пояснил Тристан, останавливаясь. — Пересидим два дня и уйдём по системе отвода. Веди себя тихо, принцесса.

— Я не принцесса, я — маркиза…

— Мне плевать, — отрезал Рыцарь. — Отвечу прямо, чтобы у тебя потом не возникало вопросов: в моих глазах ты занимаешь место между надоедливым ночным сверчком и чёрной сорной крысой.

— Да как вы смеете!? — Не выдержала Илла.

— Смею, деточка, смею. Ты — еретик и их пособник, ты — грязь, которую нужно вымести из королевства. Ваша семья паразитирует на шее народа уже более тысячи лет, и потому вся ваша братия дворян и аристократов мне представляетесь всего лишь кучкой вшей и блох, за ухом дворовой собаки.

— Ничтожество! Да мой отец сделал для королевства и народа больше, чем все ваши храмы вместе взятые! Если бы не ваши церкви и монастыри, он бы сделал ещё больше! Ваши храмы освобождены от налогов, и не известно, чем вы тут занимаетесь. Дворянство — есть сила, с которой считаются все, титулы заслуживают лишь самые достойные, те, которые смогли делами доказать, что судьба своей страны для них превыше всего! Вам ли это не знать? — Указала она на клинок на его поясе.