Пёс империи - страница 4

Развернув старый, еще осенний выпуск «Голоса Решенца», Кинт понял, о чем речь. В газете чужого терратоса, была статься о трагической гибели в столичном экспрессе трех офицеров имперской тайной службы.

— С чего вы взяли, что это моих рук дело?

Морес снисходительно так посмотрел на Кинта, вздохнул и, продолжив писать, ответил:

— Наше ведомство работает и в соседнем терратосе, нелегально, но все же есть несколько хороших агентов. Может, это тебя удивит, но в подобном, эм… «убийственном вероломстве» я уже узнаю твой почерк. А почему ты так с ними?

— Они не сдержали слово.

— Пожалуй, это аргумент, согласен, — Морес расстегнул пуговицу воротника-стойки и протянул Кинту мобилизационную грамоту, — вот, ознакомься и распишись.

Морес покинул дом Кинта под утро, за ним приехал Маар и отвез на станцию воздухоплавания, а Кинт остался сидеть за столом. Перед ним лежал жетон инспектора секретариата безопасности, казначейское распоряжение на три тысячи шестьсот кестов золотом и пухлая кожаная папка с документами, с которыми Кинту предстояло ознакомиться. Содержание некоторых бумаг надлежало выучить наизусть, а сами бумаги сжечь.

— Ты даже не ложился? — сонная Сэт появилась в дверях, закутанная в шерстяное одеяло.

— Нет.

— А Морес?

— Он уехал.

— А ты, когда уезжаешь ты? И как надолго?

— Весной… не знаю как надолго.

— А ехать обязательно?

— К сожалению да.

— Раз ты так считаешь, поезжай, — Сэт подошла к Кинту и положила руку ему на голову, — пойдем спать.

— Пойдем, — Кинт сгреб со стола все оставленные Моресом «подарки» в толстую кожаную папку и задвинул ее на дальнюю полку в шкаф.

На следующий день после отъезда Мореса у Кинта и Григо был разговор, серьезный разговор. Сэт рассказала утром отцу о планах мужа на весну, пока Кинт с Даймом ходили за водой к колодцу в конце улицы, точнее ходил Кинт, а Дайм ехал в санках, обняв бочонок. Сказать, что Григо огорчился, это ничего не сказать, и после семейного завтрака, пригласив Кинта в лавку провести ревизию остатков товара, высказал ему все, что думает об этих планах, о Моресе Таге и собственно о безответственном Кинте. Но пылкая и гневная речь Григо сошла на нет, после того как Кинт рассказал о причинах, побудивших его согласиться на предложение Мореса. О сожженных в камине листах протокола допроса, о перспективе отправиться всем семейством на каторгу, и это в лучшем случае…

— И не Морес тому причина, Григо.

— Неужели ты так и проживешь всю жизнь в обнимку с оружием, искушая судьбу, вместо того, чтобы жить нормальной жизнью? — выслушав Кинта, Григо успокоился и просто, чтобы занять руки, листал толстую кассовую тетрадь лавки.

— Это у меня спрашивает контрабандист, отошедший от дел к пятидесяти годам, внезапно вспомнив о дочери?

— Это другое…

— Нет Григо, вы делали то, что у вас хорошо получается в желании заработать кестов для безбедной старости, но когда встал вопрос о вашей свободе и следовательно, о жизни дочери — вы сделали выбор, правильный выбор. Я свой выбор тоже сделал — закон закроет глаза на некоторые приключения нашей семьи, а я послужу терратосу, в конце концов, я присягал на верность монарху, который снова занял престол. Согласитесь, служба императору в любом случае лучше, чем быть до конца жизни по другую сторону закона, пусть и несправедливого, но другого закона у нас нет.

— Ты можешь погибнуть, Кинт, или опять сгинуть на долгие годы, а как же Дайм, Сэт?

— Григо, не надо подсказывать преисподней…

— Ладно, пусть хранят тебя Небеса, — Григо захлопнул тетрадь, — тогда до весны тебе нечего делать в лавке, мне и Маар хорошо помогает, а ты проведи это время с семьей.

— Вообще-то, именно это я и собирался сделать.

— Матушка, догоняйте! — оглянувшись, крикнул маленький Дайм и вырвался вперед от матери и отца, ловко объезжая других отдыхающих на зимнем катке, организованном городским советом в замерзшей бухте. Погода вовсе не морозная, нет ветра, в стороне под навесами подают за пару медяков горячий чай и лепешки, а то и покрепче чего нальют. Духовой оркестр пожарной команды, играет веселую музыку, кругом веселый детский смех…