Пёсий остров - страница 61

— От меня не скроешься, гадина, — бормочет Максим, прикидывая возможный маршрут Якоба. Он так и знал, что нужно было поддаться желанию немедленно допросить еврейчика самому, а не посылать к нему Вилли. Но он стал слишком сентиментальным. Такова цена любви, говорит он себе.

Он думает о двух своих утерянных сокровищах и чувствует знакомую жадность, согревающую желудок, как дешевый ром. Максим всегда был верен себе и своим желаниям, любой ценой. А сейчас больше всего он хочет найти чертова еврейчика и заставить его замолчать навсегда. И хорошо бы начать поиски с Ангильи, потому что в том направлении дули ветры. Паровые котлы вот-вот дочинят, и «Гдыня» будет готова к отплытию уже сегодня вечером.

— Желаете что-нибудь еще? — спрашивает Артуро, пожимая руку Андерса, как будто они джентльмены викторианской эпохи, заключающие пари. Андерс даже слегка улыбается в тени своего капюшона, по-прежнему держась за журнал и ничего не говоря. — Уверяю вас, — продолжает Артуро, кланяясь, — ваш друг в хороших руках. Я пришлю вам видео с похорон по электронной почте, как только все будет кончено. Со всеми почестями и надлежащей церемонией.

— Я знаю, что все будет хорошо, — кивает Максим. — Иначе я сюда вернусь. Вы же понимаете?

— Понимаю, сэр, — отвечает Артуро, не моргнув глазом. — Все будет сделано.

Максим разворачивается и уходит, уже представляя себе самый желанный момент из предстоящего путешествия с Андерсом. Для него главное — не уничтожить Якоба Шталя и не вытрясти из него деньги его семьи. Нет, Максим хочет увидеть страх в черных глазах Вилли. Хотя бы раз. Он пытался добиться этого много лет, но она уже не та юная девочка, какой была, впервые появившись на борту «Гдыни». Она повзрослела. И последнее время, когда он пытался сделать ей больно, он не получал реакции, которой можно было бы насладиться.

Максим идет к причалу рядом со всхлипывающим Андерсом, автоматически что-то приговаривая, чтобы успокоить его. На самом деле он едва обращает внимание на безутешного помощника. В своем воображении он представляет, как удивится Вилли. Совсем как в первый раз. Это будет восхитительная встреча. От одной мысли ему хочется петь.

Когда они уходят, Артуро снимает фартук и надевает свой парадный пиджак с узкими лацканами. Прежде чем показаться на людях, он проверяет, в порядке ли его галстук. Он не собирается просить Самуила из мастерской делать особый памятник для покойника, хоть и обещал. И никаких похорон не будет — ни с оркестром, ни без. Не будет мраморного гроба. На полученные деньги Артуро собирается кормить семью и ремонтировать дом, покалеченный штормом. Завтра он сбросит белый труп в нищенскую могилу, а человеку в капюшоне отправит уже готовое видео, которое всегда отправляет людям, приносящим ему нечестно заработанные деньги. Потому что ничего лучшего они не заслуживают.

Похоронщик убеждается, что его белые посетители действительно ушли. Затем запирает дверь и возвращается в операционную. Там он плюет в восковое лицо человека, над которым трудился целый день. Тьфу! Теперь он пойдет домой и обрадует жену нежданным заработком. Купит вина, подарков детям. И постарается забыть, как ему пришлось обихаживать широкоплечих грубиянов. Это явно были asesinos, да, убийцы без стыда и совести. Но это еще не худшее, что он про них понял.

Артуро заглянул в глаза старшего, с бородой, и увидел там правду. Правду о том, что они оба мертвы внутри — так же, как и труп с раскроенным лицом. Их души ничто не спасет. Perdidos[7].

Не полицейские в белой форме заставляют Вилли свернуть с улицы. Она сворачивает из-за ангельских голосов, скрытых от глаз, но отчетливо зовущих неразборчивыми причитаниями, они струятся вдоль изогнутых переулков ручейками незримого золота.

Вилли, все еще одетая в блевотно-зеленую больничную рубашку под черной курткой, всегда безошибочно узнает момент, когда пора уходить. Этот талант спасал ее от тюрьмы с самого первого преступления. Медсестра Стилвелл навещала ее одинокий голубой цветок трижды в день и проверяла ее рану заботливо, как мать. Тот полицейский, Толивер, больше не возвращался, но Вилли знала, что это всего лишь вопрос времени. Потому что Ким Осгуд из Окленда пропала без вести, как и она сама. Только Ким уже никогда не вернется. Так что констебль вскоре вновь появится в больнице, чтобы спросить, почему она, предполагаемая Ким, уже шесть лет как объявлена в розыск безутешными родителями? История про похищение также вызовет вопросы и приведет к череде совершенных ею убийств. Следовательно, у нее не оставалось выбора, кроме как уйти, хромая, из женского покоя, прокрасться мимо сонного охранника и исчезнуть в лабиринте ярко освещенных улиц.