Песнь для мертвых - страница 36

Я отогнала эту жуткую мысль на всякий случай и пошла в столовую отеля, где взяла Максу чашку кофе. Это был не лучший кофе, но лучше, чем в номере, и я решила, что этого хватит, чтобы взбодрить его. Я надеялась, что по пути до Калифорнии нам попадется кофейня «Dutch Bros».

В номере отеля я услышала шум душа, дверь ванной была закрыта. Он встал.

Я сделала пару глотков его кофе, заметила, что он даже не трогал кофеварку в номере, а потом села на кровать и ждала, пока он выйдет.

Когда он вышел, я не была готова.

Он был только в полотенце. Маленьком, оно едва держалось на поясе. Он посмотрел на меня с долей удивления, а потом взглянул на кофе в моей руке.

— Это мне? — спросил он.

— Угу, — пискнула я, и он забрал кофе из моей руки.

— Спасибо. Боюсь, мне нужно еще несколько чашек, — он поднял бумажный стаканчик к губам и выпил кофе одним глотком, хоть он и был горячим. Мои глаза смотрели то на это, то на его почти полностью голое тело передо мной.

Я встала на ноги, потому что быть на одном уровне с его едва прикрытым пахом было опасно.

— Ты закончила пялиться на меня? — спросил он, бросил стаканчик за плечо, и он чудом попал в урну.

Я моргнула, не зная, что делать с ним этим утром. Он стрелял из всех пушек.

— Я не пялилась, — сказала я. — Я просто… думаю, что тебе подошел бы автозагар.

Это было ложью. Не автозагар, его кожа была бледной, но я разглядывала его. Я еще не видела Макса без рубашки, и хоть я касалась каждого дюйма верхней части его тела во время тренировок — я знала, каким сильным и мускулистым он был — видеть его таким было другим делом.

— Автозагар? — он провел ладонью по челюсти и посмотрел на свое тело. — Думаешь?

Я покачала головой, все еще любуясь им. Кубики пресса, об которые можно было тереть сыр, выпирающие кости бедер, грудь и плечи, ради которых Крису Хэмсворту приходилось страдать.

— Нет, — рассеянно сказала я. — Ты и так хорош.

— Приятно знать.

— Не знаю, как Роза могла отвернуться, — вылетело из моего рта.

Он хмыкнул.

— Давай не будем ее упоминать сегодня? У меня уже похмелье.

— Прости, — я посмотрела в его глаза. — Это был комплимент.

— Это хорошая Ада или особенно хорошая Ада? — спросил он.

— Это просто я, — сказала я. А потом, хоть и не стоило, провела пальцами по его груди и животу, его кожа была теплой и еще влажной от душа. — Не понимаю.

Он кашлянул.

— Что?

Я обошла его, водя пальцами по его спине, ощущая, как энергия текла от моей кожи к его. Я знала, что это было хорошо для него. Потому я делала это.

— Как ты можешь быть в одном теле веками, но на тебе ни царапины?

— Я быстро исцеляюсь, — сказал он, голос стал низким.

— Видимо, да, — сказала я, обходя его, чтобы видеть лицо. — Даже шрама нет.

— Я ношу шрамы внутри, — хрипло сказал он.

А потом схватил край полотенца и поправил его, жар вспыхнул во мне. Я… заводила его?

Я посмотрела в его глаза.

Ему было не по себе, он нахмурился.

— Ты можешь сделать одолжение и принести еще кофе? — он снова кашлянул, его голос был хриплым. — Нужно для дороги.

Я быстро кивнула.

— Конечно.

Я развернулась и вышла из комнаты. Как только дверь за мной закрылась, я прильнула к ней и громко выдохнула.

Ладно, хоть мне всегда было удобно рядом с Максом, особенно физически, был черта, за которой он перестал ощущать себя удобно, и я ее только что перешла. Я была невинной, когда трогала его. Я не думала, что это окажет на него эффект. Я не думала, что вызову у него эрекцию, которую он пытался скрыть.

Но я была женщиной, а он — мужчиной, и, может, любой завелся бы в такой ситуации. Я ощущала себя неопытной с другим полом.

Но я решила вести себя прилично. У нас все складывалось хорошо, и я не хотела портить наши легкие отношения.

Но я не знала, могло ли все быть легко, когда мое присутствие удерживало его в этом мире. Как мы собирались мириться с этим?

«Тебе нужно больше кофе, — напомнила я себе. — А тяжелое обдумаешь позже».

И я взяла еще два стаканчика кофе в столовой, а еще пару сочных на вид яблок из буфета на потом, делая вид, что я решила есть сегодня только здоровую пищу. Я пошла в комнату, Макс стоял на пороге, полностью одетый в темные джинсы, кожаную куртку, зеленую фланелевую рубашку, держал в руке наши чемоданы, на его плече висела моя сумочка.