Песнь небесного меча - страница 31

— Нет! — закричал я.

Зигфрид был слишком испуган, чтобы злиться. Он не мог поверить в то, что произошло. К этому моменту он уже должен был понять, что его противник — фехтовальщик, но все еще не мог поверить, что проиграл. Викинг поднял окровавленные руки, словно для того, чтобы схватить клинок Пирлига, и я увидел, как меч валлийца дернулся. Почувствовав, что находится на волоске от смерти, Зигфрид замер.

— Нет, — повторил я.

— Почему бы мне не убить его? — спросил Пирлиг.

Теперь его голос был голосом воина, твердым и безжалостным, и глаза его были глазами воина, холодными, как кремень, и неистовыми.

— Нет, — повторил я. Я знал — если Пирлиг убьет Зигфрида, люди норвежца отомстят.

Эрик тоже это знал.

— Ты победил, священник, — мягко проговорил он и подошел к брату. — Ты победил, — снова сказал он Пирлигу, — поэтому опусти меч.

— Он знает, что я его одолел? — спросил Пирлиг, глядя в темные глаза Зигфрида.

— За него говорю я, — ответил Эрик. — Ты выиграл бой, священник, и ты свободен.

— Сперва я должен передать свое послание, — заявил Пирлиг.

Кровь капала с руки Зигфрида, и он все еще не спускал глаз с валлийца.

— Мы привезли от короля Этельстана следующее послание, — проговорил Пирлиг, подразумевая Гутрума. — Ты должен оставить Лунден. Он не входит в ту часть земли, которую Альфред отдал под правление датчан. Ты понимаешь это?

Он снова дернул Вздохом Змея, хотя Зигфрид промолчал.

— А теперь мне нужны лошади, — продолжал Пирлиг. — И нужно, чтобы господин Утред и его люди были нашими сопровождающими, когда мы покинем Лунден. Договорились?

Эрик посмотрел на меня, и я кивнул в знак согласия.

— Договорились, — сказал Эрик Пирлигу.

Я взял у Пирлига Вздох Змея.

Эрик держал раненую руку брата. На мгновение я подумал, что Зигфрид сейчас бросится на оставшегося невредимым валлийца, но Эрик сумел повернуть брата в другую сторону.

Привели лошадей. Люди на арене были молчаливыми, полными негодования. Они видели унижение своего вождя и не понимали, почему Пирлигу дозволяют уехать вместе с другими посланниками, но смирились с решением Эрика.

— Мой брат — упрямый человек, — сказал мне Эрик.

Он отвел меня в сторону, пока седлали лошадей.

— Похоже, священник все-таки умеет сражаться, — извиняющимся тоном проговорил я.

Эрик нахмурился — не в гневе, а в замешательстве.

— Меня интересует их бог, — признался он. Он наблюдал за братом, которому сейчас перевязывали раны. — Похоже, их бог могуч, — продолжал Эрик.

Я вложил в ножны Вздох Змея, и Эрик увидел на его Рукояти серебряный крест.

— Ты, наверное, тоже так думаешь?

— Этот крест мне подарили, — сказал я. — Подарила женщина. Хорошая женщина. Моя любовница. А потом христианский бог завладел ею, и теперь она больше не любит мужчин.

Эрик протянул руку и нерешительно прикоснулся к кресту.

— Ты не думаешь, что он придает силу клинку? — спросил он.

— Воспоминание о ее любви может придать ему силу, — ответил я, — но настоящая сила идет отсюда. — Я прикоснулся к своему амулету в виде молота Тора.

— Я боюсь их бога, — сказал Эрик.

— Он суровый и недобрый, — заявил я. — Он — бог, который любит создавать законы.

— Законы?

— Тебе не позволяется возжелать жены ближнего своего.

Эрик засмеялся, услышав это, но потом понял, что я говорю серьезно.

— Правда? — недоверчиво переспросил он.

— Священник! — окликнул я Пирлига. — Твой бог позволяет мужчинам желать соседских жен?[5]

— Позволяет, господин, — робко ответил Пирлиг, словно боялся меня. — Позволяет, но не одобряет.

— И он составил насчет этого закон?

— Да, господин, составил. И еще один, который гласит, что ты не должен желать вола соседа своего.

— Вот видишь, — сказал я Эрику. — Ты не можешь даже пожелать вола, если ты христианин.

— Странно, — задумчиво проговорил тот, глядя на посланников Гутрума, которые едва не лишились голов. — Ты не возражаешь против того, чтобы стать их сопровождающим?

— Нет.

— Может, и неплохо, что они будут жить, — тихо сказал Эрик. — Зачем давать Гутруму повод на нас напасть?

— Он не нападет, — уверенно отозвался я, — убьешь ты их или нет.

— Вероятно, — согласился Эрик, — но мы договорились, что, если священник победит, они все останутся жить, поэтому пусть живут. Ты уверен, что не против их проводить?