Песни Умирающей Земли: Добрый волшебник - страница 12
Ильдефонс двинулся по следам, оставленным в пыли волшебниками, которые пробежали тут раньше, еще вслепую. Бесконечный зал, заполненный пыльными столами и стульями, все тянулся и тянулся.
— Призраки, — заметил Альфаро на ходу.
И верно — над головами у волшебников парили два создания. Эти полуобнаженные девушки, однако, были не совсем прозрачными. Риальто оглядел их и одобрительно замурлыкал. О нем шла громкая слава, которую, правда, никто до сих пор толком не подтвердил.
— Поосторожнее: они не такие безобидные, как кажутся, — предупредил Ильдефонс.
Риальто, глядя вверх, добавил:
— Подозреваю, это какой-то хитроумный поворот истории с мотыльками. Вон та слева мне вроде бы знакома.
— Она тебе показывает, какую именно тайну хочет увидеть Риальто, — объяснил Ильдефонс. — Ловушка подобного рода строится на выборе. Ты будешь вынужден выбрать прикосновение. Но если решишься, времени пожалеть о сделанном она тебе уже не оставит.
— Очень в стиле Те Радье. Повергнуть противника, использовав его слабость, — определил Риальто.
Призраков над головами волшебников все прибывало. Видимо, до этого они вели остальных магов. Далеко не все призраки выглядели как молодые красавицы.
Вдруг вдалеке разнесся пронзительный крик. Что-то ослепительно вспыхнуло. Минуту-другую царила полнейшая тишина, и призраки висели в воздухе недвижимо.
Затем раздался тяжкий скрежет, будто одновременно заворочалась сотня каменных жерновов.
Ильдефонс отважно шагал вперед. Альфаро опасливо держался в тылу. Риальто шел рядом с ним и что-то бормотал на ходу, сражаясь с искушениями, витавшими в воздухе.
Как выяснилось, кричал волшебник Пергустин. Гильгед, свидетель случившегося, рассказал вот что:
— Пергустин прикоснулся к призрачной деве. Мгла-над-Устлой-Водой пытался его остановить и кинулся наперерез.
Пергустин валялся на полу, обожженный, но живой. Здесь целый акр каменных плит почему-то оставался незапыленным, а в потолке высоко над головами волшебников зияло отверстие, и в нем синело небо.
— А что стало с девой? — спросил Ильдефонс.
— Она рассыпалась. — Рука в алой перчатке указала на клочья бумаги, усыпавшие пол. — Увы, все эти девушки теперь выглядят совсем призрачно.
— Они все равно не более чем иллюзия, — заметил Мгла-над-Устлой-Водой, прежде чем изложить свою версию событий.
По периметру площади выстроились гигантские запыленные механизмы неведомого назначения.
— Откуда все это взялось? — спросил Альфаро. — Нам они раньше не попадались.
Гильгед пожал плечами.
— В Амальдаре все не так, как в привычном мире, — дрожащим от страха голосом сказал он. Впрочем, от страха трясся не только Гильгед.
— А это еще что такое? — Альфаро ткнул вверх, в небо, где мерцали россыпи звезд, складываясь в неведомые созвездия. На ночной синеве неба чернели и колыхались тонкие линии. Если присмотреться, они напоминали огромного кракена, который собирается пожрать звезды.
— Спроси у Те Радье при встрече — он тебе все объяснит, — сказал кто-то из волшебников.
Чародеи внимательно вглядывались в небо, изучая зеленоватый волнистый хвост, который оставило за собой закатившееся солнце.
Ильдефонс опустился на колени возле Пергустина. Риальто подошел поближе и тоже склонился над раненым. Прочие волшебники, невзирая на страх, ворчали — бранились, что им пока не удалось обнаружить здесь ничего ценного.
Альфаро оглянулся назад, туда, где смутно вырисовывались книжные полки. А книги что, не ценность? Но он ничего не сказал и снова поднял голову к небу.
За плечом у него проплыли в воздухе шафранно-желтые буквы.
«Перед вами эволюция звезд. За три минуты вашего созерцания в небе проходит миллион галактических лет».
Альфаро вздрогнул, вперился взглядом в черные щупальца небесного кракена, но ничего не разобрал, повернулся — и увидел перед собой крошечного ветхого дедка. Лысина да и все лицо у его были обсыпаны обычным старческим крапом — коричневыми мелкими пятнышками. Левое веко не поднималось, левый уголок рта висел. Морщины, казалось, копили вековую пыль. Старичок опирался на плечо прелестной юной нимфы и шел подволакивая ноги.
Эти двое были никакими не призраками. Альфаро ощутил, как от них исходит волна живого тепла. Люди из плоти и крови! Они не рассыплются клочками бумаги.