Песни ветра - страница 6

Лавой по углям,

Что-то нам они оставят,

Приходящим дням,

Развиваясь тихо, тайно,

В думах ассорти,

Чтоб однажды, как случайно,

Фразой прорасти.

Примем мы её, как чудо,

И, не вспомнив связь,

Будем думать: ниоткуда

Строчка родилась.

Слово к слову приникало,

Было сказано немало.

Было связанно немало

Слов в переплетеньях фраз.

Я вязала их, вязала,

Всё в охапки собирала,

И отлично понимала:

Для себя, а не для вас.

Знаю, знаю, непонятна,

Словно звёзд далёких пятна,

А порою и невнятна,

Как туманны эта вязь.

Иногда мне нет с ней слада,

И ни смысла и не лада,

А найду – Душе отрада,

Как нектара напилась.

Мне, строчками, мысли житья не давали,

И пелись, и снились, от снов пробуждали,

То глянцево гладки, то словно наждак.

В бумажных обрывках, наперекосяк,

Записывать их иногда приходилось,

Сидеть по пол ночи, им сдавшись на милость,

Теснились, ломились… Я их пропускала.

Я попросту жить в таком ритме устала.

Обиделись песни мои, улетели,

Всю ночь, не заснув, провалялась в постели.

Как пусто. Тревожно. На сердце тоска.

Зияет пробел по формату листка.

Ночь течёт и не кончается.

Расплескалась сонь.

Колоском Душа качается,

Только словом тронь,

Сыплет чувств златыми зёрнами.

Прорастут ли в явь?!

Их оставлю беспризорными,

К сожаленью, я.

Я не чту себя поэтом,

Не кричу, что я права,

Но мне нравится, при этом,

В рифму складывать слова,

И не важно горьки, сладки,

О всех ликах Бытия,

И чтоб строчки были гладки,

Словно по снегу лыжня.

Заходила я, бывало,

С этим также и к другим,

Если строчка «не плясала»,

С пониманием своим.

Говорила: «Нитка – дырка

Рифмоваться не хотят».

Не придирка, а притирка,

Но визиты многих злят.

Еду мимо. Мир спокоен.

Видим мы различный фон,

Слышим то, на что настроен

Внутренний наш камертон.

Подростки часто пишут о любви,

Где в строфах сплошь: мои, твои, не чьи,

Глаза, гроза, того и моего…

А повзрослев, не пишут ничего.

А те, кто дальше пробуют писать,

Свод своих правил любят сочинять,

Кто без пробелов, кто без запятых,

Кто прозой, но представленной как стих.

Не важно, кто в чём прав, и кто не прав.

Но жизненного опыта набрав,

Отбросив напрочь вычурность речей,

Поэты пишут просто, без затей.

Их слог прозрачен, как весенний лёд,

За ним Душа вздымается в полёт,

Смеяться, плакать, тосковать, грустить…

Всё то, что автор в стих сумел вместить.

Мы мечемся, не понимая сути.

Явь – маятник. Сон – чуткий камертон.

Летим пургой, песком, парами ртути.

Пытаемся связать всё, как фотон.

Проникнуть образ. Описать словами

Невыразимость космогенных сфер.

Себя порой не понимая сами,

Несёмся в вихрь навеянных химер.

Подхватывает нас поток сознания

Узорно вырисовывая строки…

Затем приходит ясность осознания

И чёткость рифм классической эпохи.

Каждый видит своё в облаках.

Ветер их беспрестанно тасует,

Растворяет в летящих лучах

И опять новый образ рисует.

Каждый видит своё в низках слов,

Сколько мы бы их не тасовали,

Всё сотрём, перепишем всё вновь,

Но понятнее станет едва ли.

В каждом память своих берегов,

Ни связать, ни обрушить словами…

Чёрно-белый туман облаков,

Проплывающих над головами…

Не страшись камней лежащих![2]

Стерегись камней летящих!

Ранить может даже слово,

Если камнем в нём основа,

Пусть и вкрадчиво звучит,

И приятное на вид:

Если брошено со злостью!

Выкашляно с горла костью!

Если с равнодушья ядом

От родных и тех, кто рядом!

Льдов, подземных, холодней…

Слово бьёт больней камней!

Над головой, в иллюзорности сини,

Солнце и ветер рисуют картины:

Воды небесные, хлопком пустыни,

Горной грядой, пеленой паутины,

Перьями, рябью, комками тугими…

Все одинаковы, разные вроде,

Также как всё в этой дивной природе,

Также, как мы, что живём здесь под ними.

Слегка на солнце розовея,

Цветастая, как попурри,

Сверкала длинная аллея,

В сусальном золоте зари.

Отблёскивая огоньками,

В нектар оправив язычки,

Колибри висли над цветами

И сбрасывали лепестки.

Они кружили мотыльками,

Мерцало нежное панно.

Казалось, что уже давно

Мы стали бабочками сами.

Касаньем краешка крыла,

Дробленьем чувственного взгляда…

Любовь пылала и цвела,

В преддверье будущего ада.

Люд тащит свой дом на себе, как улитки.

И стены его, словно раковин слой,

Бывают тонки, ненадёжны и хлипки,