Песня для любимой - страница 7

Кэрол с удивлением обнаружила, что от ночного волнения не осталось и следа. Радостное предвкушение музыки заставило карие глаза девушки сиять золотистым светом, и выглядела она отлично. Оделась она соответственно обстановке — на ней были голубые джинсы и узкая белая маечка, ненавязчиво, но аппетитно очерчивающая юную грудь и тонкий стан.

На двери, ведущей в Закулисье, кто-то написал красным маркером:

Майк подхватил свою гитару, открыл эту дверь и подмигнул Кэрол:

— Вперед, мисс Алиса. Не робейте, это не кроличья нора. И все же осторожно — здесь ступеньки.

Кэрол, Ника, а за ними — Джим-Джей и Майк преодолели несколько узких ступеней, прошли через таинственное пространство кулис и оказались на сцене.

В зале уже собралось несколько человек, которые радостно галдели и комментировали происходящее. Двое — бас-гитарист Билли и клавишник Кит — тоже пришли на прослушивание, а остальные оказались их друзьями.

— Bay! Вот это аппарат! — Джим-Джей с восхищением провел пальцем по усилителю, на боку которого было выведено название известной фирмы, и они с Майком принялись подключать и настраивать свои гитары. Кит и Билл, продолжая обмениваться шуточками с друзьями и подругами, тоже подтянулись на сцену.

Кэрол достала из узкого кожаного футляра барабанные палочки — ее любимые, «счастливые» палочки, приносящие удачу, — и подошла к ударной установке. Кто-то из свиты музыкантов — кажется, его звали Донован и он представился как звукооператор — ехидно осведомился:

— А что, леди тоже играет? Или она перепутала барабанные палочки с вязальными спицами?

Кэрол пропустила это замечание мимо ушей. Она взгромоздилась на круглый табурет, один за другим опробовала барабаны, постучала по тарелкам…

Конечно, эта ударная установка, дорогая и почти новая, ни в какое сравнение не шла с тем, что стояло в гараже у Сэма, их с Джим-Джеем школьного приятеля. Кэрол с улыбкой вспоминала бас-бочку, заклеенную скотчем, и одну из тарелок, на которую кто-то давным-давно пролил масляную краску.

Но то были ее первые барабаны, купленные у знакомых на собственные сбережения, и она относилась к ним с нежностью, как к потрепанному плюшевому мишке. Когда они со школьными друзьями только-только решили организовать группу, Кэрол вообще стучала на кастрюльках, Сэм играл на детской дудочке, и только у Джим-Джея был настоящий инструмент, его гитара.

Если бы отец не узнал о ее увлечении музыкой, Кэрол так бы и таскала с кухни старые кастрюльки. Но тот и сам был заядлым меломаном, а потому попросил своего приятеля-музыканта подучить дочку игре на ударных. После этого Кэрол загорелась идеей накопить денег на подержанные барабаны. Она стала ходить за молоком для одной немолодой леди, и та платила ей небольшую сумму. Все карманные деньги, которые давали ей родители, тоже шли в копилку. И вот мечта сбылась…

Жаль, что им тогда не удалось отстоять гараж Сэма. Это было славное время — вечерние репетиции, маленькие домашние концерты для друзей… Сейчас ей разрешали немного пошуметь в подвале после полдника, когда малышня — Бонни и Пит — не спала. Не бог весть что, но лучше, чем ничего.

Вчера Кэрол усердно репетировала, разместив свою установку между тюками с бельем, приготовленными к отправке в прачечную, и сломанной газонокосилкой. И убедилась, что руки еще помнят, как держать палочки. Настало время продемонстрировать всем, что она не только платочки вышивать годится.

Ника послонялась по сцене, запутываясь ногами в шнурах, и решила, что лучше ей устроиться в зрительном зале. Правда, не без молчаливого намека Джим-Джея, который наградил подругу красноречивым взглядом, когда она споткнулась и в попытке удержать равновесие, едва не уронила стойку микрофона.

Едва ребята настроили свои инструменты и договорились о том, что будут играть, дверь в зал распахнулась. Невысокий толстячок прошел к первому ряду кресел, на ходу утирая носовым платком взмокшую лысину, и сел, раскрыв на коленях какую-то папку с бумагами. Разговоры моментально смолкли.

— Мистер Шадоуз, мы готовы. Можно начинать? — спросил Майк и, получив утвердительный ответ, кивнул Кэрол: