Песня для тумана - страница 2

— Откуда такие мысли, ярл? Ты же меня знаешь.

— Знаю. — Голос Альвгейра морозными рунами затвердел. — Отсюда и такие мысли. Не убережёшь Сигрид…

— Разве ты не слышал мою брачную клятву, ярл?

Съёжилась молодая жена от жёсткого тона и вспомнила, что Ульв Стейнсон мудрой Вар обещал: до самой смерти оберегать и защищать жену, а также весь её род. Вот только про любовь ничего не говорил.

Скрипнул Альвгейр зубами, да в сторону отошёл, факел первым зажёг.

Идут молодые в круге огня, и чем дальше, тем страшнее тени, которые Ульву на лицо ложатся. Кажется он Сигрид то волком, то вороном, то вовсе страшилищем с носа драккара. Отсюда мыслям уже к Эрику мостик. Картинка с серьгами-браслетами поблекла, далеко уже где-то… а ненавистный муж вот он, руку протяни. Двери закрыл и запер, остались молодожёны одни наедине со свадебным ложем. Ой, не так себе брачную ночь Сигрид представляла. Были в мечтах рыжая страсть, восторженный крик и сладостный стон в объятиях статного викинга. А вот страшного карлика, тянущего к Сигрид тонкие паучьи лапки, не было. Что ж ты, синеглазый Эрик, наделал? И до того себя жалко стало, что забылась на секундочку дочь ярла — тихо всхлипнула. Ульв небрежно развалился на медвежьей шкуре. Равнодушно сапоги скинул.

— Будет уже, не трясись. Ты не в моём вкусе.

Причалили ночью, обойдя остров по широкой дуге. Викинги надеялись высадиться незаметно, не всполошить побережье. «Глупо, — тоскливо думал Болли и жался к ноге хозяина. — Туман вокруг». Туман всё видит и следует за рыжим предводителем, как горностаевая мантия чужеземного конунга. Роскошный плащ из шкурок маленьких мёртвых существ. Болли взглянул на луну, гостеприимно расстелившую дорожку перед драккаром, и тихонько завыл.

Опытные воины пользовались каждым клочком тени, скрытно пробирались к стене леса. Главное — незамеченными пересечь открытую полосу берега. Драккар в маленькой укромной бухте заметят не сразу.

До леса добрались. И там началось самое страшное.

Невозможно застать крадущегося викинга врасплох. Вот и Олав развернулся одним плавным, но стремительным движением, рубанул нападающего наотмашь. Ночную тишину разорвал крик боли и ярости.

Драка началась сразу со всех сторон. Эрик никак не мог сообразить, куда ему прорываться. Просто бил, парировал, уходил от удара и бил снова, время от времени пытаясь построить хирд в круг. Но его выкрики бессильно тонули в тумане, не долетали до товарищей. Нападение оказалось чудовищным в своей неотвратимости: от засевших на деревьях лучников может спасти построение за щитами, но в викингов не стреляли. Безобразно размалёванные рожи возникали прямо из тумана, словно рождались в нём.

Туман… серебристо-лунное марево окутывало воинов, искажало звуки, скрадывало лица и обманчиво изменяло расстояния. Выбрасывая вперёд руку в стремительном выпаде, Эрик терял из виду собственное запястье. Его окружал узкий круг обозреваемого пространства, остальное же терялось за липкими белёсыми стенами.

Эрик крутанулся вокруг своей оси, отражая целящееся в него из пелены стремительное лезвие, и с досадой пнул Болли коленом в бок. «Что же ты, одноглазый, совсем нюх потерял?» — зло выплюнул он сквозь свежую щербину между зубами. Боевой пёс вёл себя, как глупый щенок: огрызался и щерился, но как-то неуверенно, а то и вовсе начинал жалобно поскуливать, стараясь заглянуть хозяину в глаза.

Но вот на рыжего предводителя накинулись сразу двое. Одному Эрик вспорол живот, и тот упал, машинально, но уже бессмысленно, зажимая смертельную рану, второго же подмял под себя Болли, наконец, избавившийся от колебаний.

— Молодец! — радостно выкрикнул Эрик прямо в окровавленную пасть обернувшегося к хозяину пса, но тут же побледнел и застыл на месте, будто луна облила его жидким серебром. Туман начал медленно рассеиваться, открывая взгляду место жестокой битвы, и вместе с туманом оплывали, растворялись мерзкие личины поверженных врагов. Барди, Ауд, Бьорн, Кнуд, Ламби, Варди… все лежат тут. Немые, неподвижные, некоторые так и не расцепившие смертельных объятий. Мёртвые викинги. А больше никого.