Песня сирены - страница 36
— Всех, кроме официанта. Ему внушено принести нам ужин как можно быстрее.
— Не думаю, что тебе нужно было это делать. Твои крылья сами по себе достаточно внушительный аргумент.
— Я не показывал здесь свои крылья.
— Это неважно. Арло знает, что они у тебя есть.
— Откуда ты знаешь нашего официанта?
— Мы вместе учились в школе, — я пожала плечами. — Хотя не вращались в одних кругах.
— И в каких кругах вращалась ты?
— В основном только с моей сестрой Беллой — когда не выслеживала преступников за деньги.
— Интересную ты вела жизнь.
— В последнее время она стала намного интереснее, — сказала я, потягивая сок.
Рука Неро сомкнулась на моей.
— Как и моя. На свой страх и риск.
— Думаешь, мы найдем реликвии?
— Никс думает, что найдем, — его большой палец описывал маленькие круги на моей руке. — Я звонил ей на обратной дороге. Она подтвердила, что все это время знала, за чем охотятся Пилигримы. Она хранит слишком много секретов.
— Ну, она же ангел.
— Что, по-твоему, я скрываю от тебя?
— Многое, я уверена. Легион хорошо охраняет свои секреты.
В его глазах мелькнуло разочарование, и Неро опустил руку.
— Я не прошу тебя рассказывать мне, — сказала я.
Неро наблюдал за мной долгую тихую секунду, а потом ответил:
— Ты слишком хорошая.
— Для Легиона?
— Чтобы выжить в этом мире, — он погладил меня по руке. Искра жара вернулась, живя собственной жизнью, пробуждая меня как будто ото сна, от жизни, которой я на самом деле не жила.
Арло вернулся с нашим ужином, и мы разомкнули руки.
— Так каково это — расти единственным известным миру ребенком двух ангелов? — спросила я Неро. — У тебя всегда были силы, даже в детстве?
— С ранних лет, да. Я не очень хорошо контролировал эти силы, но они были.
— У детей ангелов всегда есть силы до того, как они вступают в Легион?
Неро прожевал отрезанный кусочек курицы и сказал:
— Ты гадаешь, не являешься ли ребенком двух ангелов.
— Эта мысль приходила мне в голову. Я реагирую на Нектар не как другие люди. Я реагирую как ты.
— Ответ на твой вопрос — да. Все дети с родителем-ангелом проявляют, по крайней мере, какие-нибудь силы, даже с раннего возраста. У тебя проявлялись силы?
— Нет, — и моя теория шла крахом.
— Есть в тебе нечто иное, — сказал Неро. — Нечто особенное. Вот почему Никс включила тебя в ускоренный курс Легиона.
— Сейчас многие проходят ускоренный курс. Почему? К чему готовится Легион? К сражению?
Неро отпил большой неспешный глоток из своего бокала.
— Такие вопросы втянут тебя в проблемы.
— Ты уже предупреждал меня об этом. И капитан Сомерсет тоже. Более того, она предупреждала меня не только об этом.
— Что ты имеешь в виду?
— Она иногда бывает пугающей, знаешь, да? У меня такое чувство, что она пронзит меня своими мечами, если я с тобой не пересплю. Или если я с тобой пересплю. Кажется, она еще не решила.
Лицо Неро оставалось бесстрастным.
— Думаю, тебе стоит научить меня пользоваться огненным мечом. Просто на всякий случай.
— Судя по этому заявлению, я так понимаю, что ты не планируешь спать со мной.
— Ну… я… эм…
Низкий гортанный звук зародился в груди Неро.
— Ты надо мной смеешься? — потребовала я.
— Да.
— Это не смешно, — я сверлила его тяжелым взглядом.
— Во-первых, это очень смешно. И во-вторых, я говорил тебе не сверлить меня таким взглядом, пока у тебя не будет магии, чтобы подкрепить его. И ее у тебя нет, Пандора.
— Пока что.
Легкая улыбка коснулась его губ.
— Пока что, — согласился Неро.
— Так вот, об этих огненных мечах, — начала я.
— А что с ними?
— Мне нужно, чтобы ты научил меня управляться с ними. Я хочу уметь больше, чем просто крутить ими, стараясь не спалить себя саму.
— Не спалить себя — это важный первый шаг.
— Я серьезно, Неро. Я хочу их освоить.
— Я не уверен, что хочу помогать тебе поджигать вещи. Ты и без того достаточно опасна.
— Очень смешно.
— Когда ты получишь силу стихийной магии, ты сумеешь воспламенять не только мечи. Вешалки, палки, веревки, все вокруг тебя, что ты можешь ошибочно использовать как оружие.
Я показала ему язык.
— Очень страшно, Пандора, — Неро достал из пиджака флакон.
— Нектар? — прошептала я, узнавая жидкость, переливающуюся как сияющая радужная лава внутри крошечной бутылочки.