«Песняры» и Ольга - страница 18

«Гусляр», на мой взгляд, — одно из высших творческих достижений «Песняров». Говорят, что публика недооценила эту работу, потому что «Гусляр» опередил свое время, что нет «пророка в своем Отечестве», что для рядовых поклонников «Песняров» произведение оказалось сложным, а «консерваторская» публика оказалась не готовой к тому, что в исполнении ВИА может прозвучать сложное симфоническое сочинение…

Но «Гусляр» — не единственное произведение крупной музыкальной формы, освоенное «Песнярами».

«Песня о доле» — так называлась вызвавшая много споров и нареканий притча по мотивам драматическое поэмы «Извечная песня» Янки Купалы.

Глеб Скороходов писал: «Новую работу они не стали называть ни бит-, ни рок-, ни зонг-оперой. Они использовали известные приемы построения опер… но дали произведение, носящее неповторимую печать». «Песню о доле» называли и оперой-притчей, но это ни в коем случае не была опера в традиционном понимании. Это был первый песенный эстрадный спектакль на фольклорной основе, рассказывающий о нелегкой судьбе народа.

Вот отзыв о «Песне» композитора Ермишева:

«Как-то странно, что музыкальная поэма о мужицкой жизни в столь современном «наряде» не режет ухо, хотя перед спектаклем я опасался: «лягут ли» стихи Я. Купалы на музыку В. Мулявина? Стихи слились с музыкальной тканью, с игрой актеров (да-да, это были именно актеры!). И все вместе не вызывало протеста, но захватывало и волновало. Я чувствовал, как три тысячи зрителей напряженно и внимательно следили за драматическими коллизиями спектакля, придирчиво сверяя свои привычные уже представления о «Песнярах» с этими новыми. «Песняры» были те же, с теми же гитарами, лирами, и так же эмоционально насыщенно и ярко звучали голоса солистов и ансамбль. И все же они уже не те. Никогда зритель не видел, да, пожалуй, и не мог представить белорусских музыкантов в спектакле.

Сегодня «Песняры» — действующие лица в спектакле. Они любят и страдают. Перед нами проходит большая человеческая жизнь. Жизнь, доходящая порой до трагизма, полная отчаянной борьбы людей со злой судьбой-недолей».

«Песня о доле» вышла, родилась из белорусского фольклора. Мы играли традиционные женские образы Лета, Весны, Зимы, Осени, а также символические персонажи: Счастье, Горе, Голод, Холод… На женскую роль — Жены мужика — была приглашена дебютировавшая в ансамбле Людмила Исупова. Владимир Мулявин был автором и комментатором в роли Янки Купалы. В «Песне о доле» зрители впервые услышали голос Мулявина-чтеца — то задушевный и ласковый, то грозный и обличительный. Мастерство Владимира Мулявина позволило сделать так, что переходы от чтения к пению были почти неразличимы, не заметны зрителю.

Музыка Мулявина для «Песни о доле» близка по духу народным песням и в то же время современна, поскольку Мулявин впрямую не цитировал музыкальный фольклор. Он заранее учитывал все возможности и ресурсы будущих исполнителей. В его музыке есть все: лирика, народый юмор, драматизм и трогательная нежность.

Музыкальный сюжетный спектакль выглядел одновременно концертным, он был нами не столько сыгран, сколько спет, не столько прожит на сцене, сколько представлен.

Что касается психологических актерских планов, то их роль, по замыслу Мулявина, была сознательно сведена к минимуму. Ведь это не оперный спектакль, а его эстрадная версия, и условность эстрады постоянно давала о себе знать: аппаратура, колонки динамиков инструменты, микрофонные стойки, микрофоны в руках героев.

Тем не менее Мулявин требовал естественности, требовал, чтобы мы выглядели органично в предлагаемых обстоятельствах притчи.

Декорации «Песни о доле» художника Бартлова вполне отвечали эстрадному стилю исполнения. Все действие было сконцентрировано на крестообразном деревянном помосте — подиуме, трансформирующемся то в дорогу, то в пашню, то в свадебный стол, то в Голгофу. Мы были одеты в серые рубахи, на ногах — опорки.

Любопытным по тем временам было привлечение цвета в движении, цветодинамики. На огромном холсте, висящем за подиумом, пучки света то полыхали алыми языками пожарища, то хлестали зелено-серым дождем, то вихрились в пляске снежной метели. Динамический цвет не только дополнял оркестр, но был одним из солирующих инструментов нашего ансамбля…