Песочный трон - страница 26

Да. Для появления при дворе Эрри пришлось вспомнить не только о том, как носить туфли на высоком каблуке. И платье, открывающее декольте и облегающее тело до средины бедер настолько, что даже Эрри было стыдно опускать глаза. Одно радовало, что сия мода расползлась по дворцу, как нашествие саранчи по полям, а потому она не будет выглядеть белой вороной. И все же цвет она выбрала все тот же бежевый. С такой же золотой вышивкой, словно подчеркивая свою невинность и чистоту. Которой уже и в помине не было.

И все же Эрри пришлось вспоминать, как лицемерно улыбаться и смеяться, когда хочется отвесить пощечину и с грохотом хлопнуть за собой дверью. Как лживо вздыхать, сочувствуя горестям людей, которые не понимают даже самого значения слова «горе». Но вспомнить, практикуясь на матери, это одно. Другое дело сейчас выдержать все это, когда каждый будет стараться пустить в ее кровь побольше яда. Причинить как можно больше боли…

Но наиболее сложно, как оказалось, сохранять улыбку на лице прикасаясь к человеку, который тебе омерзителен. И приходилось чуть не на каждом шагу себя одергивать, дабы отвращение неожиданно не проступило, сквозь маску высокомерной леди, радующейся встрече с королем и королевой.

И как бы Эрвианна не убеждала себя в том, что готова снова вернуться в свет, по мере того, как приближался конец коридора, ноги становились тяжелее, а в голове нарастал гул.

Пара слуг согнулась в поклонах, едва чета из Байе приблизилась к двери из светлого дерева и мозаики цветного стекла, распахнула перед ними вход в зал.

Эрри вскинула подбородок и даже не позволила себе перевести дыхание. Остановилась, дожидаясь пока привратник выкрикнет ее имя.

– Сиятельная герцогиня Эрвианна де Байе с мужем, – громыхнул его голос и тут же десятки пар глаз нацелились на прибывших.

Губы Эрри тронула легкая, почти искренняя улыбка, когда она заметила на лицах придворных неверие, злость или даже ненависть. И к королевскому трону, она уже прошла уверенно и легко, будто по сцене театра, на которой тебе нужно просто отыграть свою роль.

Король изменился с их последней встречи. Стал тучнее, а лицо его отекло от безмерных возлияний. В волосах добавилось седины, и только взгляд оставался все таким же острым и холодным.

Эрвианна, как и полагалось, опустилась на колени и склонила голову, не имея права подать голос первой. Рядом, то же проделал ее муж. И все это в такой густой тишине, что казалось, ее можно было разрезать ножом на части. Но сейчас это проделывали с Эрвианной цепкие взгляды придворных, стараясь отыскать хоть какой изъян. Зря. Валения не просто так просидела три часа в покоях дочери, до мелочи продумывая образ Эрри. Даже вызывающий покрой платья, был менее вульгарен, из-за светлого кружева, что оплетало тело герцогини под платьем скрывая шею, декольте и руки до самых пальцев.

– Поднимитесь, – разрешил король и коленопреклоненная чета тут же поднялась. – Рад видеть вас обоих в добром здравии. Я волновался о том, сможете ли вы… привыкнуть друг к другу.

– Мы безмерно благодарны Вам за заботу, – улыбнулась Эрри. – Но Вам не стоит переживать, граф относиться ко мне в точности с вашими указаниями.

Вистер постучал пальцем по подлокотнику, и Эрри кожей почувствовала, как напрягся рядом Тевор.

– В таком случае, я крайне рад, что все так сложилось, – хмыкнул король. – Развлекайтесь, герцогиня, – и чуть повернув голову в сторону сен Фольи, едва заметно кивнул.

Что это значило? Вряд ли имело в этот момент большое значение. И Эрри предпочла сделать вид, что не заметила, склонившись в поклоне и сделав несколько шагов спиной вперед, слилась с толпой придворных.

Как оказалось, крайне неудачно. Потому как леди, что стояла рядом, Эрвианна знала достаточно хорошо, чтобы понять – перевести дыхание ей не дадут.

– Сиятельная Эрвианна де Байе… – протянула графиня сен Торме, чуть улыбнувшись. – Рада встрече.

– Эделия, ты ни капли не изменилась, – улыбнулась в ответ Эрвианна. – Но я с радостью отправлюсь с тобой к живительным источникам, если ты забыла к ним дорогу.

Эделия чуть наклонила голову, чтобы скрыть проступившую злость. Она была поразительно некрасива. Чем-то похожа на рыбину с вытянутым вперед лицом и водянистыми глазами. И может, с этим можно было примириться, если бы не вечное желание задеть кого-то за живое. Возможно, поэтому ее муж имел столько любовниц и детей на стороне, что можно было бы заселить ими целую деревню. А может потому, что граф сен Торме просто не умел хранить верность кому-либо. Ни жене, ни королю, как оказалось. Он был одним из первых, кто сменил сторону, почуяв перемену ветра не в пользу покойного Федерика. И было бы глупо думать, что не сделает то же, едва над непоколебимостью власти Вистера нависнет угроза.