Пестрая лента - страница 10
— Сначала неплохо. А вот когда о профилактике начали, о научной организации — извините, не фонтан.
Убедить моего милого друга в том, что романтическая сторона деятельности угрозыска невозможна без твердой научно-методической основы, дело безнадежное. Поэтому на вопрос, что же главное в искусстве детектива, ответить я не мог. Во всяком случае, ответы никак не удовлетворяли моего друга.
Самое бы благоразумное было не ломать копий. Однако вопрос не казался мне таким же праздным. Я тоже искал на него ответа. И эти поиски столкнули меня со следователем по особо важным делам МВД СССР Иваном Владимировичем Штуковым.
История 2, скучная
После того как я рассказываю очередную историю, мой друг задает мне десятки вопросов. Он требует воспроизвести все детали процесса. Это бывает довольно обременительно. И когда Порфирий стал однажды интересоваться делом, которое должно было рассматриваться в суде, я пригласил его пойти со мной.
— Что за дело? — осведомился он.
— Мошенничество на автобазе.
Порфирий Платонович махнул рукой:
— Достойный преемник великих литературных пращуров (мой друг любит говорить красиво) подобным делом и заниматься-то не будет. Скучное дело. Не для сыщика — для бухгалтера.
Я, естественно, не стал настаивать, довольный уже тем, что по вечерам не будет звонков с расспросами. Но когда процесс подходил к концу, не удержался я. Сам позвонил своему невезучему другу.
— Между прочим, — сказал я, — вы многое потеряли, криминалист Зетов. Потому что скучное дело обернулось столь неожиданным образом, следователь так все повернул, что ему позавидовал бы ваш великий тезка из романа Достоевского.
— Разыгрываете? Издеваетесь? — Я будто бы видел, как мой друг засверкал глазами. — Послушаем.
— Извольте…
Кстати, когда начался процесс, многие постоянные посетители судебных залов последовали примеру моего друга — ушли, посчитав дело скучным. Остались самые «стойкие». Мы тогда сидели в сторонке на пустой скамье с пожилой женщиной. Я думал сначала, что она кому-то из подсудимых родственница.
— Как только не воруют, господи! — почти шепотом, но с сердцем воскликнула тогда моя соседка, как я узнал, никому из подсудимых никем не доводящаяся, а просто предпочитающая судебный процесс и театру, и кино, и даже телевизору. В ее словах сквозило суждение знатока. Ибо судебная публика, знает все, разбирается во всем и имеет обо всем свое безапелляционное суждение. Во время процесса публика безгласна — ей не дано высказывать своего мнения, ибо суд не митинг, а строго регламентированный ритуал правосудия. Зато в кулуарах…
Что касается данного конкретного суда, то моя соседка выразилась вполне пренебрежительно, когда был объявлен перерыв и судьи удалились в совещательную комнату.
— Ничего интересного. Ну, еще одни жулики. Хотя, моя бы воля… — Она зло сверкнула глазами. — Ведь надо же до чего додумались! На людском горе наживались…
— Да, — поддержал ее судебный завсегдатай, — скучное дело. Вот, помню…
Процесс и правда не изобиловал драматическими подробностями. Скамью подсудимых занимали вполне заурядные расхитители, их допросы сводились к уточнениям незаконно выплаченных сумм по многочисленным ведомостям и спискам. Ни юридических казусов, ни криминалистических сюрпризов, ни психологических неожиданностей.
Суть дела сводилась вот к чему.
На наших оживленных улицах, увы, нередки автопроисшествия всех видов от превышения скорости до катастроф с человеческими жертвами. Людям, получившим увечья, автобаза выплачивает определенную денежную компенсацию. Потом база предъявляет иск виновному шоферу и, если тот виноват в аварии, будет взыскивать с него деньги. Пострадавшему же компенсация выплачивается немедленно.
Группа работников автобазы № 3 Мосстройтранса, вступив, как пишется в юридических документах, в преступный сговор, решила, как выражаются уже журналисты, погреть на этом руки. Заместитель главного бухгалтера Любовь Менакер и бухгалтер Валентина Пучкова вместе с другими служащими базы, под видом пособий за увечья, стали выплачивать деньги своим совершенно здоровым родственникам и другим подставным лицам. А те большую часть передавали организаторам преступной группы, не оставаясь в накладе и сами.