Петля 19 - страница 4
Следующая птица умерла от тоски.
Итак, в новогоднюю ночь Алексей сотоварищи решили закрыть попугая в пустой комнате, свет соответственно погасили. И всё… Утром он, не подумайте, не Алёша, был обнаружен лежащим вверх лапами в своей клетке.
«Все веселятся, едят, а меня не позвали, – размышлял попугай. – Здравствуй, жопа – Новый Год. Вот вы придёте завтра, а я мёртвый». Как тут лапы на себя не наложить? Автор думает, именно так дело и было.
Последний попугай решал конфликт интересов с котом, надо же так просчитаться. Он тупо пикировал на хищника сверху и пытался, наверное, заклевать того неожиданно. Другого объяснения нет. Первый раз удалось спасти поклонника легендарного лётчика Гастелло[3], вынув его из пасти предполагаемой жертвы попугайской атаки. Второй раз Алексей просто ничего не стал предпринимать, и кот со своей добычей отправился в угол кухни праздновать уничтожение лишнего квартиранта, которого ещё и предполагалось съесть немедленно. Если вы думаете, что на этом и закончилось, не тут-то было. В гости пришла родня и, поняв, чего там делает кот в углу, потребовала прекратить такое варварство. Алексей хоть и был не согласен с мнением оппозиции, но под угрозой санкций, вступил в противостояние с котом.
Кот: вес 6 кг, возраст 4 года, ноль поражений.
Алексей: вес 63 кг, возраст 17 лет, на тот момент тоже ноль поражений.
Зная подлую натуру своего кота, Алексей надел «дубовые» старые кожаные перчатки. Какая наглость, кот-то без спецсредств.
Пусть же начнётся битва.
Кот инстинктивно понял, что у него хотят отнять добытое в честной охоте, и угрожающе заревел. Последовал град ударов лапами на наступающего противника. Удары были такой силы, что рядом стоящий таз с бельем перевернулся вверх тормашками. В итоге Алексею удалось вытащить из жерла хищника аж целый хвост с парой лапок, вернее, то, что от них осталось.
«Был бы я покрупнее, твои лапки с хвостиком потом у меня бы отнимали. Но я бы ни за что не отдал», – так подумал несправедливо униженный и до глубины души оскорблённый хищник, глядя из угла кухни на своего единственного уважаемого противника.
Ольга смеялась, словно заводная игрушка, иногда чуть затихая. Потом следовала новая порция «в мире животных» и веселье разгоралось по новой. Мы ехали поездом в Саратов проповедовать евангелие, я стал миссионером. Протестантизм – часть христианского мира, наиболее чистая его часть, опять же, так мне казалось тогда.
В 18 лет, спустя 2 года, как мне и было предсказано неким существом, я покаялся в грехах перед Богом и Господом Иисусом Христом и, став воином света, отринув нечистое и всё, что меня связывало с оккультизмом, а также прочей низменной и дегенеративной силой, двинулся вперёд. Вверх и вверх – к Свету! Ура!
Но было одно большое НО: я был неверующим. То есть, безусловно, я чувствовал радость, сиял от счастья, но сознание не укреплялось в вере во всё то, что написано в умных святых книгах. Вроде всё грамотно: читаю и внутри есть преображение и отклик из глубины меня самого.
Человеческой натуре этого мало, у неё есть разум, который поражает все области твоего сознания подобно вирусу. Червь сомнения окопался внутри разума и, объединившись с ним, съедал прекрасные, вдохновляющие вибрации. Ты пытаешься принять Слово на веру, а разум комментирует: «А кто это может подтвердить? А ты сам-то видел? А то, что ты видел, можно потрогать?» Разум не даёт дышать, двигаться, жить полной жизнью. Вернее, оберегает тебя от жизни, закупоривает в мирке, где всё или почти всё можно объяснить. Да и очевидные доказательства, как выяснилось, трактовались разумом как погрешность или совпадение. Магический круг, наследство моих оккультных экспериментов, нарисованный лично на полу в коридоре квартиры, который я безуспешно пытался стереть, исчез сам по себе.
«Не придавай значения, рано или поздно всё стирается», – твердил разум.
Божественная Сила наконец взяла верх, а голос разума всё чаще и чаще стихал. Я не понимал тогда, что и разум может помогать, его нельзя задвинуть в угол, как старые ненужные тапки, ему тоже надо развиваться.