Петля для мага - страница 10

Костя не успел ещё развернуться на кухне, как его отвлёк телефонный звонок.

— Не вздумай, — услышал он в трубке. — У меня тут ужин готовится, не вздумай аппетит перебивать.

— Кто это? — Костя уже догадался, кто говорит, но на всякий случай спросил.

— А то ты не знаешь? — проворчал собеседник. — Если и в самом деле не понял, то тебе у меня нечего делать.

— Как я мог вас сразу узнать? Ведь мы с вами, Аристарх Иванович, никогда не виделись и тем более не разговаривали.

— Это похвально, что ты моё отчество знаешь, но зови меня просто — Аристарх.

В трубке запиликали короткие гудки, давая понять, что разговор окончен. Костя, чутьём понимая, что Аристарха надо слушать, ушёл с кухни в комнату и сел смотреть телевизор. Не успел ещё президент закончить свой рассказ, как он будет строг, начиная с сегодняшнего дня, с чиновниками, в комнате возник замотанный в полотенце Роман.

— У тебя бельишка чистого не найдётся? — невинным голосом поинтересовался он, прекрасно зная, как не любит Костя, когда берут его вещи.

— Ты, по-моему, лучше меня знаешь, где что лежит, — почти доброжелательно сказал брат, предвкушая взять реванш.

— А что у нас сегодня на ужин? — тем же тоном безгрешного агнца.

— Ничего, — злорадно ответил Костя.

— Ты собирался готовить, — Роман не мог понять, в чём дело. — Ну, ладно, сам в холодильнике пороюсь.

— Нельзя, — отрезал Костя, с интересом глядя на оторопевшего брата.

— Хочешь, чтобы я тебя умолял? — Роман бухнулся на колени и завыл дурашливым голосом. — Сами мы не здешние, дом у нас сгорел. Три дня ничего не ели. Дайте корочку хлебца.

— Не поможет, — рассмеялся Костя и рассказал о телефонном звонке.

— Он и не узнает, — продолжал уговаривать Роман. — А я больше суток почти ничего не ел.

— Если то, что о нём рассказывают правда, обязательно узнает, — неумолимым голосом произнёс Костя. — Не к чему рисковать.

— Чушь полная, — взвился Роман. — Какой-то старикашка будет мне диктовать, что делать.

— Не ерепенься, — остудил его Костя. — Вспомни, это ты просил меня помочь разобраться, что происходит. А если, кто и может разъяснить всю эту свистопляску, то это Аристарх.

— Так он теперь не нужен, — не сдавался Роман. — Преследователи арестованы. У вас там быстренько из них всё вытряхнут. Вот и будет полная ясность.

— Даже если они заговорят, это ничего не даст. Скорее всего — наёмники, которым поставили конкретную задачу.

Роман ещё кипятился, но умом понимал, что брат прав.

— Ладно, — согласился он и вздохнул, — в конце концов, после заграничных ресторанов поголодать не вредно. Давай смотреть новости.

Но новостная программа уже закончилась, и начался сериал из современных. Куча школьных друзей и разного рода родственников интриговали и предавали направо и налево, а честные, почти святые главные герой и героиня продирались сквозь эти козни к своему светлому будущему.

— Давай лучше партейку в шахмотья, — предложил Роман, — ты же не собираешься эту дичь смотреть?

— Тысячу раз тебе объяснял, что шахматы не карты тут повезти не может, — усмехнулся Костя, но пошёл за доской.

Сначала всё было, как обычно: загадали цвет, с шутками и прибаутками расставили фигуры. Но прямо со старта начались неожиданности. Роман не ринулся, как всегда, в безудержную кавалерийскую атаку, а затеял смутную позиционную игру. Костя поначалу растерялся, но потом ввязался в стратегические построения, чувствуя, что позиция ухудшается с каждым ходом. Последовал красивый тактический удар, и старший брат впервые в жизни признал себя побеждённым.

— Ты что, тайком от меня шахматами занялся? — спросил он Романа, глядя на картину явного и полного разгрома.

— Да ты чего, Кость? — Роман искренне удивился. — Похоже на меня: часами сидеть и заниматься шахматами. Наверно, всё-таки повезло.

— Давай ещё, — Костя стал расставлять фигуры.

На этот раз борьба длилась несколько дольше, но результат оказался тем же. Причём у Кости во время партии всё время было ощущение, что он попал под трактор: настолько сильной и чёткой была игра Романа.

А младший брат, одержав вторую подряд победу, смутился и смотрел на Костю виновато, как будто сделал, что-то нехорошее.