Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - страница 5

Лошади были готовы. Государь, садясь в экипаж, изволил заметить кучеру Федорову, что ехать нужно поскорее. Станция была немалая — 35 верст, на трех лошадях и по дороге неважной. Федоров вполне уверил государя.

Лошади тронулись, и экипаж поехал вдаль. Проехавши верст 15, одна из пристяжных стала останавливаться. Ямщик, не задумываясь, спрыгнул с экипажа, отложил ее и оставил тут же, на дороге, а сам за вожжи — и вперед. Оставалось шесть верст до Шуи.

Поднялись лишь на гору, у самого берега озера Укшезера — и другая пристяжная стала, нейдет и только. Делать нечего, ямщик должен был так же поступить, как и с первой.

Государь серьезно сказал Федорову:

— Не довезти тебе.

— Нет, ваше царское величество, довезу, эта лошадь стоит десяти тех.

И в самом деле, Федоров обнадежил не напрасно: он знал своего испытанного коня, да и вся дорога впереди покатистая, под гору. Лишь только взялся за вожжи, конь с бешенством, как вихрь, понесся по дороге, и в несколько минут экипаж остановился в Шуе, у перевоза.

Государь, видимо, был доволен такой находчивостью и решительностью своего ямщика: вышел из экипажа, снял с себя спальный или рабочий, вышитый серебром колпак и, надевая на голову Федорова, сказал:

— Вот тебе подарок, приеду — награжу.

Не знал Федоров, что с ним делается: и подарок царский, и страх, и удивление…

Государь отправился вперед. Федоров же с тех пор стал прозываться Колпаков, и фамилия эта доселе принадлежит его потомству.

Есть народное предание, что дедновцы (жители села Дедново Рязанской губернии) отправили своего старосту с выборными людьми от всего мира встретить Петра Великого с хлебом и солью. Государь, принимая от них приношение, спросил старосту об имени. Староста огласил себя Макаром. Государь сказал: «Хорошо». Потом спросил и других об имени. Дедновцы вообразили, что имя старосты их понравилось царю, и все до единого назвались Макарами. Государь, смеясь, сказал: «Будьте же вы все Макарами». С тех пор дедновцы слывут Макарами.

Путешествуя к Архангельску, Петр посетил Топецкое село Архангельской губернии, и, выходя из карбаса на илистый берег села, он с трудом мог идти по нем, сказавши при этом: «Какой же здесь ил!» И с той поры место это и поныне не называется иначе как Ил.

Придя в село, государь вошел в дом крестьянина Юринского и у него обедал, хотя обеденный стол был приготовлен для Петра в другом доме. Сей крестьянин, когда Петр выходил из карбаса на берег, случайно рубил на берегу дрова и, таким образом, первый поздравил государя с благополучным прибытием. Посему-то Юринский и был отличен перед прочими односельчанами. На память посещения своего государь пожаловал ему две чарки серебряные и таковой же именной перстень да несколько тарелок. Сверх того Петр дарил Степану Юринскому столько земли, сколько он видит, но благоразумный Юринский довольствовался пятьюдесятью десятинами.

Существует пословица, распространенная по всей России: «Вытегоры — воры, у Петра Великого камзол украли». Сохранился рассказ о самом факте, который послужил поводом к ней.

Была стоянка в Вытегорском погосте; лошадей меняли. Петр I ходил на Вянгинскую пристань; оборота, пришел в избу, начал собираться в дорогу и хотел надевать свой камзол. Вдруг выступил вперед Гриша-простец, тамошний житель. За святого его почитали: рубил он правду и злых людей краснеть заставлял. Пал этот Гриша в ноги Петру I и говорит:

— Надежа-царь-государь! Не прикажи казнить, прикажи слово вымолвить.

— Говори, что тебе надо, — изрек царь.

— Дай-ко ты нам, надежа-государь, этот камзол, что по плечам откидываешь, — сказал Гриша.

— А куда ты кладешь мой камзол? — спросил Петр I.

Тут Гриша-простец возответствовал:

— Себе, надежа-государь, и тем, кто умнее и добрее, — на шапки, а шапки мы не токмо детям, а и правнукам запасем, на память твоей к нам, царя-батюшки, милости.

Прилюбилось Петру I это Гришино слово, и он подал ему свой камзол.

— Добро, — сказал, — вот тебе, Гриша, камзол, да смотри, не поминай меня лихом.

Взяли вытегоры этот камзол и пошили себе на шапки. Завидно стало жителям соседним и стали они говорить, что «вы-де камзол украли». И пронеслось это слово в Москву, а из Москвы во все города, и с тех пор стали звать Вытегор «Камзольниками»: «Вытегоры-де воры, у Петра Великого камзол украли».