Петр Пятый - страница 5

В тот же период я принял решение сменить отцовскую фамилию Кадыров на фамилию супруги — Онищенко. Чуть позже это сыграло против меня, многие объясняли смену фамилии моим якобы криминальным прошлым. Но причина куда прозаичнее: мне важно было отвязаться от патроната своего отца — я самостоятельный бизнесмен.

В Узбекистане я познакомился с Игорем Макаровым — главой международной группы компаний «Итера», в то время главного транзитера газа из Средней Азии. Макаров был другом президента Туркмении Сапармурата Ниязова, что сильно помогало ему в делах. Сегодня «Итеру» уже мало кто помнит, но в тот период она транспортировала практически весь газ. Была монополистом, как сейчас «Газпром», поэтому все отчеты нужно было сдавать в эту компанию. Благодаря дружбе с Туркменбаши удалось организовать транзит туркменского газа, он его отдал практически под монопольный контракт, когда туркменский газ никому был не нужен.

Потом, в начале 2000-х, российским руководством было принято политическое решение убрать с рынка «Итеру» и продвигать вместо нее другого монополиста. Так «Итеру» постепенно заменили на «Газпром». Но это случилось чуть позже.

Было время бартера. Ни у кого не было денег. Поэтому нам давали газ, а мы в обмен поставляли оборудование, чтобы этот газ добывать, — как украинское, так и импортное, — из Германии и Голландии. Узбекистан и Казахстан были промежуточными странами для транспортировки газа, поэтому, чтобы доставить газ, его нужно было провести транзитом, что и делала на тот период «Итера» — транзитировала газ в Украину. Наша задача была закрыть «Итере» часть финансовых и бартерных вопросов в обмен на газ. Лично я отвечал за узбекский транзит.

Везли из Украины в Туркмению все подряд — телевизоры, одежду. Каждое туркменское министерство получало квоту на газ, которую они могли использовать для того, чтобы продать или обменять газ на то, что необходимо было министерству. Однажды Игорь Бакай умудрился даже поставить в обмен на газ огромную партию калош. Надо отдать должное — Бакай был хорошим переговорщиком, с харизмой, его слушали и прислушивались к нему. Однажды он собрал министров, говорили о газе.

Бакай призывал всех трудиться, работать. И чтобы наверняка замотивировать чиновников к продуктивному труду, однажды заявил: «Я вам дам миллион!».

Потом подумал и добавил: «Каждому!». «Миллион. Каждому!» — крылатая фраза Бакая.

В то время, чтобы заниматься поставками газа в Украину, еще не обязательно было иметь протекцию высшей власти. Многие занимались бизнесом весьма свободно. К примеру, в одно время участником рынка вместе со мной был Юрий Косюк — ныне олигарх, миллиардер и владелец широко известной в Украине торговой марки «Наша ряба». В то время он был просто обычным трейдером, которого никто не знал. Тогда же на газовом рынке активно работал и бизнесмен Дмитрий Фирташ, который также начинал рядовым менеджером.

В 20-х числах каждого месяца в офисе «Итеры» в Москве проходила балансовая комиссия. Обсуждали, кто сколько поставил, кто что сделал, делились планами на будущее. Председательствовал в комиссии вице- президент «Итеры» Геннадий Скиданов — оригинальный в своей манере общения руководитель. Матерщинник страшный, всех покрывал крепким словом, но был всегда очень корректен и педантичен в делах.

Балансовая комиссия подводила баланс и пересылала его в «Укртрансгаз». Для тех, кто далек от газового бизнеса, поясню.

Баланс — это объем, который передавался компании за часть проделанной работы, поставки товара и частично оплату деньгами за газ.

НАК «Нафтогаз» проверял баланс и передавал через «Укртрансгаз» объемы газа тем предприятиям, которые были указаны в балансе. Соответственно, эти предприятия могли поставлять эти объемы коммерческим структурам и получать за это деньги.

Как правило, в баланс ставили без проблем. Не поставить могли, что называется, только по беспределу. В том случае, если ты был чем-то неугоден представителям власти, отказывали просто — без объяснения причин. Таким образом, у «Нафтогаза» был политический инструмент давления на бизнес.