Петр Великий. Его жизнь и государственная деятельность - страница 15

Но, несомненно, “конкретная цель” Петра была несколько шире, чем “обучиться судостроению”. В посольском приказе объявлено о путешествии царя за границу всего через месяц после учреждения кумпанств для постройки пятидесяти двух кораблей и менее чем через полгода после взятия Азова. Петр желал утвердить свою власть на черноморских берегах. Ради этого стоило ехать за границу поучиться. Но, с другой стороны, Петр никогда не самоотрекался. В матросской куртке с топором в руках он оставался самодержцем, хотя и не любил, когда его называли царским величеством. Он никогда не отказывался от своей власти. В далекой чужбине царь с каждой почтой шлет князю-кесарю и боярам указы и приказания, а те, в свою очередь, доносят ему о всех важных государственных делах. Нет ничего удивительного и в том, что Петр полгода плотничал в Голландии. Он и у себя дома был бомбардиром, корабельным мастером и капитаном. В XVII столетии физическому труду придавали большее значение, чем в наш век пара и электричества. Петр с детства проявлял склонность к механическим занятиям, что, с одной стороны, объясняется его сангвиническим темпераментом и могучей организацией, а с другой – демократическим воспитанием или, вернее, самовоспитанием.

Петр недолго пробыл в Германии: его тянуло к морю. Оставив позади посольство, царь с несколькими волонтерами спустился вниз по Рейну и каналам. Из Амстердама он приехал в Саардам. Путешественники были одеты в голландское платье, но толпа узнавала в них русских богатых людей, нередко собиралась около иностранцев и вступала с ними в разговоры. “Мы не знатные господа, – говорил Петр, – а простые плотники”. Но голландцы, в особенности голландки, не могли верить, чтобы такой красивый, высокий и статный московит, с энергичным взглядом и краткою повелительною речью, был только простым плотником, а не знатным богатым господином. Петр поселился в доме знакомого кузнеца Китца, приказав не разглашать, что у него живет царь московский, и относиться к нему как к своему брату рабочему. Домик Китца, сколоченный из необделанных бревен, находился в отдаленной части города. Помещение царя состояло из двух маленьких комнат, с изразцовой печью для приготовления пищи и глухой каморкой для кровати. Впоследствии сооружен был над этим домиком каменный навес, для сохранения его от разрушения.

В Саардаме Петр работал на верфях как простой плотник, с топором и стругом; ходил он голландцем, в красной фризовой куртке, белых парусиновых штанах и лакированной шляпе. Царь осмотрел также многие заводы и мельницы в окрестностях города. В Саардаме он прожил неделю. 7 августа Петр возвратился в Амстердам. Вскоре прибыло туда посольство, которому был оказан торжественный и пышный прием; царь ехал в самом последнем экипаже. На другой день Петр, в сопровождении бургомистров, посетил ратушу, а вечером – театр; затем осматривал адмиралтейство, корабельные верфи и магазины. Город устроил фейерверк и маневры на воде, царь любовался с военного корабля. При помощи амстердамского бургомистра Витзена Петр определился простым рабочим на Ост-Индскую верфь. В свободное время он занимался рисованием, математикой и астрономией; царь-студент посещал разные музеи, лаборатории и заводы. Кроме Амстердама он был в городах: Утрехте, Дельфте, Гааге. Высокая культура Нидерландов производила на Петра чарующее впечатление. Он духовно перерождается в обществе голландских ремесленников, купцов и ученых. Его интересует не одно кораблестроение; царя занимает все – искусство, торговля, промышленность.

Сносясь с фабрикантами, мореплавателями и учеными, Петр приобретал образование всестороннее и энциклопедическое. Довольно часто посещает царь анатомический театр и госпиталь. В Лейдене беседует с анатомом Боергавом; в Дельфте натуралист Левенгук показывает ему микроскоп и учит делать снимки; Петр внимательно следит за механическими опытами в мастерской фон дер Гейдена, изобретателя пожарных труб. Он удачно пользуется своими личными знакомствами, чтобы завязать непосредственные сношения Москвы с промышленным и ученым миром Голландии. С многими сохранил переписку; через других, как, например, через инженера Кегорна, царь привлекает на свою службу иностранцев или определяет русских в обучение к голландским техникам. По его настоянию один из братьев Тессингов устраивает в Амстердаме русскую типографию. Архитектор Шинфет знакомит царя с зодчеством. Впоследствии голландская архитектура служит образцом для построек в России, главным образом в Петербурге.