ПГТ Крапивное. Том второй - страница 17
Меня и зрителей манал,
Лежит в блокноте. Подрисую,
Пожалуй, ус, чтоб он — не дул.
И рядом жидкость тормозную,
Ещё обидных гарнитур:
Под спину печь старинной формы,
Тогда и лапти, если так,
Журнал какой-нибудь тлетворный
От изучения в следах.
Вставай, дружище! Наряжайся
Доспехом, каменностью черт,
Такого сдерживать ни шанса,
Ты груб, отважен и бессмертн.
Бровей гремучие пассажи,
Надуты вены, каждый шаг
Тяжёлым молотом насажен
На позвоночника рычаг.
Лениво на бок повернётся…
Стереть, сказать себе: взрослей!
Пойти пройтись, сегодня солнце,
Возможны шорты посмелей.
18.04.18
«Такой же формы, есть моторчик…»
Такой же формы, есть моторчик,
Но почему-то не вибратор,
Ах, это ты, литак, голубчик,
Узнал не сразу, быть богатым.
Куда зовёшь краёв из отчих,
Опять гонять безвредных тучек,
Опять стакашка и наушник,
И вялый биф под запах ножек?
Летим, летим, не дребезжи.
На этот раз попросим рыбки,
Есть у меня такой режим,
Гляди, включил его, улыбки.
Ведь мы не зря с тобой в летах,
Кто помоложе, тем икорка,
Им самолет, а нам литак,
Меж лагерями как бы шторка,
И за такою же от нас
Летит отдельно бизнес-класс.
Какое наше отношенье,
А никакое, к их делам,
Язык прикусим, пополам —
Места сидящего крушенью,
Равны и скорости движенья
У литака по всем углам.
Вот у наушников иначе,
Есть буква L и буква R,
Нельзя их к мозгу наудачу,
Есть в головной его коре
Разнообразье полушарий,
Всё объясню сейчас, литак,
Не так наушники прижали —
И ты летишь уже не так,
Билет, к примеру, в Пензу к деду —
Выходишь где-то в Папаэту,
Причем оно не просто где-то,
А ни хрена себе аж где,
Конечно, дед расстроен в Пензе,
Лежит подарок, куплен с пенсий,
Ты вообще в ужасном месте
Почти — акулы в животе.
Там, между прочим, океана
Иметь акулу постоянно
Привычка вредная в воде.
Помимо жаль что старикана,
Везде акулы, смотрят странно,
Ещё и нет с тобой стакана,
Вот какова она, кора-то,
Обивка мозга головного.
Летательному аппарату
Живётся выгодней намного,
Не отвлекай меня, покуда
Наушник в уши не вверчу,
Потом тащи свою посуду
И развивай своё лечу.
Вези хоть в эту Папаэту,
Хоть на другую на планету,
За всё улыбкою плачу.
18.04.18
«Вхожу в этот раж, скажем…»
Вхожу в этот раж, скажем,
Не часто, но залпом как-то.
Конструкция: я вместе с ражем
Точно, что не компактна,
Из недр выпирает клыками,
Попадись, — зашибёт,
прихлопнет,
Есть к этому привыкание
И встречно, в этаж, прокопаны,
Зияют следов траншеи,
Тоже привыкнув шириться.
Найдёшь себе развлечение,
Если в таком — не чинится.
Из тех, что даются даром,
Лучший пример совета:
Смазывай скипидаром
Пятки своему следу,
Если бежит навстречу,
И спину, на всякий случай,
И ниже спины, и плечи
Бесплатно.
На вынос.
Кушай.
18.04.18
«Розовощёкий утренний бульдозер…»
Розовощёкий утренний бульдозер,
Возвышенный хронический пустырь.
Они беседуют, и не мешать попросим,
Пускай вас нет, задачу упростим.
Вот есть они, вот будочка пустая,
Вот дунул ветер, покачнётся щит,
Где шли рекламы, их мы пролистали,
Он просто щит и палку сторожит.
Бульдозер машет ковшиком задорным,
Пустырь — по кругу за своим хвостом.
Им хорошо, и нам в своём снотворном
Неплохо тоже, мы во сне растём.
Когда они позволят нам включиться
И в их игру, и в собственную роль,
То пусть на нас другие будут лица
И на сердцах совсем другой пароль.
18.04.18
«Знаменит Антон Семёныч…»
Знаменит Антон Семёныч
Не затем, что богатырь,
Знаменит Антон Семёныч
Потому, что он упырь.
Вот сидит он, табуреткой
Никого не упырит.
Это случай очень редкий.
Он же очень знаменит,
Находиться надо в форме,
Просто день какой-то странный.
Он, конечно, в нужной форме,
Просто день какой-то странный.
И сидит Антон Семёныч,
Ручкой голову подпёр,
Не нужна ему ли помощь?
Может, нужен репортёр,
Заглянул чтоб иностранный?
Вот заходит репортёр
И оказывает помощь.
Видишь, день какой-то странный.
Или он работал просто,
К знаменитостям ходил,
Задавал свои вопросы,
И спокойно уходил?
Вот что боги вытворяли
И с людьми, и с упырями,
В ихнем небе вдруг теракт?
Наводнение случилось?
Неизвестно, что случилось,
Но случилось как-то как.
Репортёр был симпатичный,
Иностранный, заграничный,
Он пиджак носил приличный,
Непростое имя Джон,
Был уйти потом должон.
Но упырь Антон Семёныч
Знаменит совсем не зря,