ПГТ Крапивное. Том второй - страница 6
но знаю что нет её, нет…
не в отпуске, не выходными
гостя по чужим деревням,
а чтобы работа, одними
блинами, и день ото дня
рыбалка, охота и баня,
полнеть и наливка, потом
меня бы в начальство избрали,
ходил бы в значке золотом,
блины бы несли мне потолще,
наливка бы в спирт подросла,
охотой приблизился к роще,
олень уж стреляется сам
7.02.18
«Обещал потесниться и, видимо, смог…»
Обещал потесниться и, видимо, смог
Громыхающий падал с кровати подросток
Над добычею дева, как тот осьминог
Из подушек сопела и портила воздух
Я стоял на комоде, фарфоровый принц
Или, может, принцесса, без признаков явных
По подростку ползли миллионы мокриц
За окном распугали рептилий трамвайных
Было слышно, несутся, отчаянный скрип,
Осьминогая дева гнила потихоньку
Богомолище с носом, похожим на гриб
Взошло на комод и рычало без толку.
7.02.18
«Глазами встретились. Турнир…»
Глазами встретились. Турнир.
Скажи: зачем я — неудачник?
Отважных бёдер ювелир,
Ресниц бессовестных огранщик.
Ответь, отливший вздорный бюст,
Пустив волной неторопливо,
Зачем приливы — только чувств,
И только смелости — отливы.
Но отвернулась. День померк.
Простите все, кто загорали,
И будь же проклятым навек
Бассейн на крыше Парк Централя.
7.02.18
«Мухи свалка и помойка…»
Мухи свалка и помойка
Крыши аж черепят
Ой над ними
Ой над ними
Это кто подумать только
Едут почти летят
Едут почти летят
В самобраном ковролине
Кто такие, квась не квась
Ни за что не догадайсь:
Самосвалы-то с болтами
Саморезами такими
От разнузданной стихии
Со разинутыми ртами
И зубами в них плохими
Люди в улицах стоят
Поснимали ишь-то с полок
Службы срок совсем недолог
Где ты, где ты, стоматолог?
Заспасай-ка тех людей
Но не явится, злодей.
Зря-то ртов нараззевали
Всё-т вам дёснами жевать
Бог же с вами, бог же с вами
Со болтами самосвалы
Саморезами, свят-свят
Свят-свят-свят
Свят-свят-свят
Едут почти летят
Едут почти летят
7.02.18
«Огней последняя коробка…»
Огней последняя коробка
Еще бенгальских, но сырых,
Тебе отгружена, сиротка,
Шарообразные остриг
Игрушки с дерева в углу
Со шлейфом, комнаты, огромным
От подражаний на полу
Пятнистой технике плафоном,
И все поличные вещей,
Они сдавались с ними, в тусклый,
Однажды мой, теперь ничей,
Похож на мяч, иди побуцкай,
Ковша резиновый предмет,
Окна морозного настройщик.
Передавай ему привет
Небытием бенгальских точек.
11.03.18
«Лиза, Лиза, что нам сталось?»
Лиза, Лиза, что нам сталось?
почему сидим, кряхтя?
обручальный давит палец.
посинение ногтя.
вот бы яда мы глотнули,
но пшеничную бодяжим.
формы сердца из латуни
наша пепельница даже.
верной смертию окурок
обладает, а не мы,
все опасности в микстурах
остротой обделены.
все пустуют автострады,
окружная магистраль,
побежали мы куда бы,
и бросалися, как встарь,
под прекрасные камазы,
убедительно хрустя.
не покажут нас ни разу
происшествий новостя.
ни повиснуть на пижаме
огородным топольком,
ни зарезаться ножами,
ни гранатой в исполком,
ток-то косимся и злимся
на латунный орган чувств,
это пепельница, киса,
где окурками топчусь,
бередя твои, в помаде,
окаянные фильтра.
умереть бы бога ради,
не дождаться бы утра.
11.03.18
«кошки-мышки, мышки-кошки…»
кошки-мышки, мышки-кошки.
всех поели понемножке.
троепутья на дорожке
бесполезный камень вот.
шкуры линька, по хребтине
топорки помолотили
трали-вали-тили-тили
водят брынзы хоровод
кто вы — брынзы, чем чреваты?
мы молочной стекловаты
на пути у вас солдаты
скисло небушко ужель?
на забрили, что ли, зря ли
или мы, соррян, просрали
тили-тили-трали-вали,
изумрудовость у очей?
ох уж, зелено-богато,
где боюсь неоднократно
нами важное просрато
нечто в брынзе, ай-я-яй.
схоже небушко на корку
хлеба чёрного, и в горку
поднимается конторка
бесполезная. трымай
шо трымать-то, кроме вожжи?
мы на джипе? непохоже.
сдаст ли задом бездорожье?
коль твоим, то чую — сдаст.
падай, девичая крепость,
всяко мужество — нелепость,
что — за дырочкою? ребус
запиши себе, фантаст.
выйдут, ой, сюжеты взятий!
всякий вашеский сиятиль,
очаруется, издатель,
или важный режиссёр,
упадут из голливуда
на аллеях те, кто всюду
очи, цвета изумруда,
их посыпятся… позор.
поднимай!.. ага, стекляшки!
ты — одне, теперь — герой,
потирай, что пушкин, ляжки,
тот был — первый, ты — второй.
вожжи крепко жми в культяшке,