Пикировщики - страница 18

— Докладывайте, где «мессера»!

— Сверху! С правого борта. Готовятся к атаке. Уходи! Но Костя не собирался уходить. Чуть приподняв Пе-2, он резко бросил его в разворот навстречу немцам.

— Что ты делаешь?! — закричал бомбардир. — Погибнем!

Но расчет пилота был точен: слагаемое скоростей двух самолетов на встречных курсах перевалило за тысячу километров в час, они так быстро разминулись, что ни та, ни другая сторона не успели открыть огонь. Этот маневр тоже был продуман заранее. Довольный, Усенко хохотнул.

— Что? Съели кошкин хвост? Потягаемся!

Теперь «семерка» на полной скорости уходила на юг.

— Докладывайте, где истребители? — потребовал пилот.

— Не видно. Скрылись в дымке.

— То-то! — удовлетворенно сказал Константин и по-деловому спросил: — Что у тебя с пулеметом, Михаил?

— Заело что-то, — сконфуженно ответил бомбардир, силясь открыть крышку подавателя. Через минуту радостно доложил: — Нет, не заело! Патроны кончились! Все расстрелял!

— Чему ж ты радуешься? — удивился командир экипажа. Тревога пронзила его: задняя полусфера — любимое место атак истребителей — осталась незащищенной. Он хотел выговорить Ярнову за то, что тот, увлекшись боем, расстрелял весь боекомплект и ничего не оставил для обороны, но не был уверен, что сам был бы экономнее. В бою трудно себя ограничивать. К тому же желание уничтожить как можно больше фашистов так сильно, что сдержать себя было невозможно. До замечаний ли здесь?

— Костя! «Мессера»! Над нами! Выходят в атаку, — добавил бомбардир упавшим голосом. — Справа и слева.

Положение становилось катастрофическим. Усенко стал резко бросать машину из стороны в сторону, чтобы не дать врагам прицелиться. Но как он ни маневрировал, а «мессершмитты» зашли в хвост «петлякову» и стремительно приближались на дистанцию прицельного огня.

Ярнов хорошо видел маневры врага, подавал команды летчику, но сам ничего не мог сделать, чтобы отбиться от них. И спрятаться ему было некуда. И Збитнев не мог помочь: его пулеметы не простреливали верхнюю сферу. Сузив глаза, бомбардир прикрылся безмолвным «шкасом» и не отводил взгляда от увеличивающегося в размерах ведущего «мессера», от его острого, окрашенного в белый цвет кока винта, ждал неминуемого.

Расстояние между самолетами быстро сокращалось. Оставалось всего двести метров… сто… «Почему же не стреляют?» Уже хорошо видна голова немецкого пилота в шлеме, его белое лицо, прикрытое большими очками, прицел. Вот-вот сверкнет губительный огонь… «Издеваются!..»

И тут случилось невероятное. Позже, на земле, младший лейтенант Ярнов честно признался, что не мог объяснить, каким образом у него в руке оказалась ракетница. Да, да! Обыкновенный безобидный пистолет, из которого выпускают сигнальные ракеты. Он только помнил, что сжал рукоятку, а потом вскинул ракетницу над пулеметом и в неприкрытую плексигласом щель выстрелил, целясь в ненавистное белое лицо. Огненный шарик ракеты скользнул вдоль фюзеляжа «петлякова» и оказался перед носом фашиста. То ли от неожиданности, а может, по другой причине, но немец вдруг резко взмыл вверх и бросился в сторону. За ним сразу вильнул его напарник. Что им привиделось — осталось тайной. Но «мессершмитты» улетели, а Ярнов, обтирая с лица холодный пот, в бессилии прислонился к бронированному креслу пилота.

— Слушай! Что там? Ты что замолчал? — встревожился Усенко, продолжая энергичные маневры самолетом. — Где фашисты?

— Улетели, — чуть слышно проговорил бомбардир.

— Как улетели? Куда? Следи за ними!

— Да нет их! Совсем улетели.

…Потом летчики 13-го и их соседи-истребители долго хохотали над этим боевым эпизодом. Слух о нем распространился широко среди летчиков, да еще с такими подробностями, что правда смешалась с вымыслом. Находились новые и новые очевидцы, действующие лица, новые подробности, и что самое забавное: во всем этом совершенно затерялось имя Михаила Ярнова, сигнальной ракетой отпугнувшего врагов.

…Слева впереди на земле появились столбы дыма и пыли. Бомбардир уже справился со своими чувствами, следил за местностью.

— Фронт! — предупредил он пилота. — Давай обойдем очаг боя. Южнее спокойнее, там и проскочим. Держи курс: сто тридцать градусов… — и добавил, не обращаясь ни к кому: — В следующий раз надо прихватить с собой запасную ленту… А может, гранаты?..