Пикировщики - страница 56
— Звено Усенко бросилось в другую крайность («Вот оно, началось!» подумал Константин): настолько укоротило дистанцию, что буквально повисло на моем хвосте и этим не только сковало противозенитный маневр, но и увеличило вероятность быть сбитыми. Да и мое звено оказалось под угрозой: я уже поглядывал наверх, не посыплются ли на меня их бомбы? Такие дистанции, товарищ Усенко, держать пока рано. Мы будем так летать потом, когда летчики созреют для этого. А сейчас рано. В бою вы совершили еще одну ошибку: чуть дольше нужного («И это заметил!» — подосадовал Усенко) придержали цель в прицеле. В результате вышли из пикирования на высоте четырехсот метров. Я понимаю ваше стремление — так увеличивается мощность атаки. Но, во-первых, будь бомбы калибром покрупнее, вы погибли б от их осколков. Во-вторых, не учли, что рядом летят летчики менее опытные, чем вы. Надо думать не только об уничтожении врага, но прежде всего о сохранении ведомых.
Константин расстегнул крючки на вороте кителя, незаметно смахнул с лица капельки пота: ему стало жарко от слов командира. Но Раков был совершенно прав: огонь зениток был настолько плотен, что Усенко лихорадило при мысли, что собьют раньше, чем он бросит бомбы. А когда вошел в пике и увидел в перекрестии прицела вражеское орудие, то обрадовался и всего на несколько мгновений потерял контроль над чувствами — так захотелось наверняка раздавить это смертоносное чудовище!
— Наибольшего успеха добилось звено лейтенанта Усенко. Вот на этих снимках четко зафиксировано прямое попадание его бомб в орудие. Я доволен вашим первым вылетом, Усенко. Хорошо вы начали войну на ленинградской земле. Объявляю…
Дальше Константин не слушал: он был рад! Результат оказался выше ожиданий, а положительная оценка Ракова лучше всяких наград.
— Слушай приказ! Уничтожить дальнобойную морскую батарею противника на острове Большой Тютерс…
Готовый к вылету летчик сидел в кабине «петлякова» и недовольно поглядывал на небосвод. Он не радовал: был плотно закрыт пеленой слоистых облаков. Во всяком случае, для бомбометания с пикирования такая погода не годилась. К тому же сильный ветер с моря гнал хлопья тумана. В мирное время не могло быть и речи о вылетах в таких сложных метеорологических условиях. Но шла война, и враг находился у стен города. Его надо было уничтожать!
«Неужели вылет отложат? — беспокоился Константин. — Могут из-за молодых. Почему же тогда метеорологи обещали в районе цели „ясно“? Уж если они дают такую сводку…»
Зеленая ракета взметнулась над КП, разом отметая все сомнения: вылет!
Ревут моторы, и вот эскадрилья пикировщиков в сборе. Впереди всех, разрезая крыльями облака, уверенно летит тройка Василия Ивановича Ракова. Справа от него — звено Усенко, слева — Косенко. Огромным треугольником «петляковы» направляются в сторону моря. Вместе с ними — выше и ниже четверки «яков», истребителей прикрытия. Командует ими майор Дмитрий Кудымов. Константин хорошо знаком с майором: вместе перегоняли самолеты из тыла на фронт. Знает, что Кудымов еще в декабре 1937 года, будучи в Китае летчиком-добровольцем, в отчаянной воздушной схватке сбил знаменитого японского аса, «короля неба» Ямамото. Великую Отечественную войну Дмитрий начал в первый же день в небе Одессы, дрался над Николаевом, Херсоном и Севастополем. Дмитрий был весьма опытным воздушным бойцом. Бомбардировщики летали под его охраной спокойно.
Внизу проносится и остается позади желтая полоска песчаного берега, окаймленная, как кружевами, пеной прибоя. Скосив глаза, Усенко видит, как сидящий справа сзади Шигаев карандашом делает пометку на полетной карте записывает время пролета береговой черты; дальнейший полет будет проходить над морем, там ориентиров нет.
Море сегодня неспокойное. Большие свинцово-серые волны накатываются одна на другую. Сильный ветер срывает с их гребней пену, вытягивая ее в бесконечные белые полосы. Под порывами шквалистого ветра самолеты подрагивают, но с курса не сбиваются.
Погода ухудшилась. Все ниже к воде опускается кромка облаков. Вместе с ной снижаются и самолеты. Усенко с тревогой поглядывает на ведомых: справа Журин, слева Аносов. Журин более опытный, держит свое место, как привязанный, на одном и том же уровне. А Аносов нервничает: то подходит к командиру вплотную, то отстает. Но тоже старается держать строй.