Пикник на Луне - страница 7

— Я не смогу потом быстро закупорить вход.

— На эти несколько секунд нужно плотно-плотно затянуться в лоскутья одеял, как пеленают мумии. Тогда, возможно, не произойдет мгновенная закупорка сосудов.

— Дорогая, такой способ самоубийства достоин всяческого уважения, но не придумать ли нам что-нибудь другое? А это прибережем на крайний случай. Договорились?

Она кивнула с подавленным видом.

— К тому же ты сама говорила, что от одеял уже ничего не осталось.

Я приподнял одеяло, оно было слежавшееся и тонкое, словно папиросная бумага, и рвалось, казалось, просто от того, что мы ерзали по нему.

Мы молча сидели, обнявшись и прильнув друг к другу. Так, наверно, сбиваются в кучу обезьянки, напуганные грозой. Стаси сделала все, что могла, чтобы подбодрить меня. Предложение раскупорить на несколько секунд нашу палатку было довольно рискованным — мог выйти весь воздух, — но, надо признать, в основе своей здравым. Игра стоила свеч. И все же у меня не хватало духу решиться вот так сразу. Из нас двоих, что там говорить, мужчиной стоило родиться ей.

Стаси немного сникла. Я обнял ее покрепче, но она вырвалась. Черт возьми! Мысленно я так и видел перед собой всю эту проклятую дорогу, которой мы прошли от Уэст Лимба. Ходу всего ничего, если не останавливаться, чтобы поглазеть вокруг, и не валять дурака. Участки поверхности, зажатые скалами, как эта тропа, здесь намного ровнее, чем остальной рельеф, и даже напоминают гладкий пляж, покрытый вместо песка тончайшим слоем пыли. Такой путь и пешком пройти можно. Я медленно соображал…

— Стаси, — позвал я.

Она засопела в ответ.

— Прости меня. Раньше я думала, что храбрости мне не занимать, но у меня тоже есть нервы.

— Это меня пристрелить мало за то, что я притащил тебя сюда. Когда мы возвратимся на базу, у тебя будут все основания привлечь меня к дисциплинарной ответственности.

— Так я и поступлю. За моральное разложение.

Признаюсь, тут и у меня потекли слезы.

— Послушай, Стаси, есть еще один вариант. А что если нам самим попробовать добраться до базы? Перевернем тент на ребро и, переступая, вот так, покатим его. Вещи придется оросить здесь. Моего запаса воздуха на обратный путь хватит, если не тянуть время.

Подумав минутку, она согласилась.

— Годится. Даже если палатка не выдержит, все равно хуже, чем сейчас, не будет.

— Это уж точно.

— Ну давай.

Она вскочила на ноги, потянув меня за собой. Я поднял рюкзак и взвалил его на спину, заправив торчавшие наружу шланги для подачи воздуха и смазочно-охлаждающей смеси под лямки рюкзака. Стаси помогала мне расположить весь этот груз на моем обнаженном торсе.

Сгибаясь под тяжестью, мы одновременно сделали несколько шагов по направлению к стенке, пытаясь перевернуть палатку набок. Пластмасса на ощупь казалась просто ледяной.

— Подойди к самому краю пола, вплотную к стене, — командовал я.

Тент медленно переворачивался, пол полез наверх, лоскутки одеяла полетели нам на голову. Тент ребром лег на лунную поверхность. Нечто подобное, по-видимому, могло произойти, окажись мы внутри внезапно спущенной гигантской автомобильной камеры. Пол нашей палатки теперь стал ее правой стеной, и, поскольку ничто больше не давило на него, он выпирал наружу почти так же, как и куполообразная верхушка палатки слева от меня. Пол был сделан из такого же прозрачного пластика, что и крыша. Я постучал по нему, чтобы стряхнуть приставшую снаружи пыль. Не могу сказать, чтобы это сильно помогло, но, по крайней мере, что-то можно было разглядеть впереди.

— Хоть в чем-то повезло. Дорога, по которой нам нужно идти, прямо перед нами. Стаси, встань за моей спиной. Поближе. Теперь сделай шаг вперед. Так. Мы с тобой будем переступать по ребру тента и покатим его вперед.

— Хорошо бы поворачивать не пришлось.

Мы сделали пробное движение. Я надавил всем своим весом на пластиковую стенку, выгибавшуюся передо мной, она растянулась, и моя нога ступила на твердую почву. От растяжения на полу и крыше тента появились угрожающие морщинки. Внезапно наше сооружение резко накренилось вперед, и Стаси, не удержавшись на ногах, упала мне на спину. Мы пошатнулись, но сумели сохранить равновесие.